Бенефис двойников, или Хроника неудавшейся провокации
Шрифт:
Пули защелкали по жестяной обшивке "рафика".
– Егор Глебыч, уйдет же!
– вопил сзади.
– Уйдет же, Егор Глебыч!..
– Я сказал: по колесам!!!
Стадлер свернул в ближайший переулок.
"Только б до посольства добраться, - работала мысль.
– А там лягу на дно, попрошу политического убежища..."
Стадлер глянул в зеркало заднего вида: погони не было. Оторвался, облегченно подумал он. До посольства оставалось уже совсем близко. Лишь бы засады не было! Стадлер вывернул на прямую. Вот
И тут из боковой улицы наперерез ему выскочила машина "мерседес"! Стадлер узнал этот широкий серебристый капот с круглой эмблемой посередине. Машину развернуло и бросило навстречу советологу. Тот до отказа надавил на тормоз, но было уже поздно. Визг тормозов, лязг мнущегося железа, звон лопнувших стекол, - все смешалося для Стадлера в один общий гул. Советолога швырнуло на руль, острая боль пронзила груднуя клетку. Сознание на миг оставило его, но вернулось от резкого воя милицейской сирены. Стадлер застонал и, собрав последние силы, рванул ворот пиджака. Пробормотав отходную молитву, советолог надавил зубами на едва заметный бугорок под материей. Хрустнуло стекло и во рту появился приторный вкус касторки. Закрыв глаза, Стадлер приготовился к смерти. Прошло какое-то время, и некто возник рядом с ним. Ткнув его в бок чем-то твердым, этот некто нежно пропел:
– Приехали, мистер Стадлер.
Тот открыл глаза: над ним нависло красное обветренное лицо.
– Ю ар эн энджел?
– спросил советолог.
– Ангел, ангел, - обветренное лицо улыбалось.
– Вылезайте.
Стадлер хотел задать еще вопрос, но не успел: сознание вновь покинула его, на этот раз надолго.
* * *
Эдуард Стерлингов шел по Садовому кольцу. Ветер развевал полы его дорогого английского плаща, снежинки падали на русые волосы и надолго застревали в них.
– Товарищ майор!
– услышал он знакомый до боли голос.
Стерлингов удивленно обернулся. Перед ним стоял полковник Семинард.
– Да-да, не удивляйся, - майор, - улыбнулся Семинард.
– Так и быть, открою секрет: пришел приказ о присвоении тебе очередного звания. Шутка ли, такое дело раскрутил!
– Семинард многозначительно поднял палец вверх.
– Значит, поймали?
– спросил Стерлингов.
– Обижаешь, - хмыкнул полковник.
– Куда же он денется? Поймали, конечно. Правда, поломанного слегка. Сотрясение мозга, два ребра пополам, но, главное, - живой. Будет теперь на кого Исаева обменять.
– А где Лупиньш?
– снова спросил Стерлингов.
– Лупиньш - герой, - Семинард смахнул слезу.
– В критический момент пошел на таран, как Гостелло. Сейчас в больнице в тяжелом состоянии. Здесь, кстати, недалеко, можем зайти.
Они дошли до госпиталя, поднялись по мраморной лестнице на второй этаж. Лупиньш лежал на специально оборудованной койке под капельницей, вокруг него толпились светила медицины, человек двадцать,
Лупиньш открыл глаза.
– Доктор, - слабо прошептал он.
– Скажите, я буду жить?
– Ну что вы, голубчик, - успокоил его самый старый професор.
– Мы еще все на свадьбе у вас погуляем.
Лупиньш обвел взглядом весь консилиум, склонившийся на ним, прикидывая, во сколько же обойдется свадьба, и ему стало еще хуже.
– Пойдемте, - потянул Стерлингова за рукав Семинард.
– Ему сейчас не до нас.
ГЛАВА 22
Москва. Лубянка. Кабинет начальника контрразведки. За огоромным окном падает ноябрьский снег...
В кабинете трое: Стерлингов, пока еще капитан, напротив, развалившись в кресле, - генерал-майор Скойбеда и полковник Семинард. Последний стоит у сделанного почти в натуральную величину глобуса и с увлечением выбирает место проведения очередного отпуска.
– Слухай, где-то я тебя видел?
– Скойбеда в упор разглядывал Стерлингова.
Тот пожал плечами:
– В Андервиле, Монтевидео, Дюссельдорфе..
– Да ты шутник!
– заржал Скойбеда.
Открылась дверь, и бесшумно вошел хозяин кабинета - шеф контрразведки. Большие генеральские звезды его сияли золотом.
– Товарищи офицеры!
– подал команду Семинард.
Стерлингов вскочил, Скойбеда остался сидеть.
– Почему не приветствуете старших по званию?
– спросил у него шеф.
– Ну, здорово, - закинул ногу на ногу Скойбеда.
Шеф не ответил. Он оглядел собравшихся:
– Почему я не вижу здесь капитана Козлова? Я же распоряился, чтоб были все. Где Козлов?
При упоминании о капитане Скойбеда посерел.
– Убег, паскуда, - процедил он.
– Я его на губу хотел, на пять суток, а он убег. Меня ударил, ефрейтору Жапузанову челюсть сломал, найду - под требунал пойдет!
– Товарищ генирал, - подал голос Семинард.
– Здесь Козлов, у меня в кабинете. Третьи сутки в стенном шкафу сидит, Скойбады боится.
Скойбеда бросил в полковника тяжелый взгляд:
– Ах вот оно шо! Пригрел стало быть гадюку. Ну-ну полкан, смотри...
Как бы в подверждении семинардовских слов приоткрылась дверь, и в кабинет просунулась голова Козлова.
– Разрешите?
– его глаза забегали по помещению и, наткнувшись на Скойбеду, расширились от ужаса.
– Входите, капитан, - разрешил шеф.
– Не бойтесь.
Козлов вошел как-то боком и встал у двери, готовый в любой момент убежать. Вид его был страшен: прорезиненный плащ заляпан грязью, брюки порваны, трехдневная щетина на впалых щеках, под глазами - филетовые круги.
– Иди сюда, сынок, не дрейфь, - лаского позвал его Скойбеда.
– Чуток погутарим.
Козлов попятился назад.
– Ну куда ж ты, родной?
– Скойбеда почесал подбородок.
– Отставить, товарищ генерал-майор!
– вмешался шеф.
– Ведите себя, как положено.