Бенефис двойников, или Хроника неудавшейся провокации
Шрифт:
– Посидишь у меня там, милок, подумаешь, может, уму-разуму наберешься.
Вдруг Козлова ожгло:
– Товарищ генерал-майор!
– Че орешь?
– Скойбеда вздрогнул.
– Товарищ генерал-майор, это очень важно, а я чуть не забыл. Надо срочно связаться с полковником Семинардом.
– Говно твой Семинард, - Скойбеда широко зевнул.
– Выкладывай мне.
– Товарищ генерал-майор, - капитан говорил скороговоркой, отчего смысл половины слов невозможно было уловить.
– Прошлой ночью... Я прошлой ночью
– Да что ты мелешь?
– наморщил лоб Скойбеда.
– Который, не который... Что ты видел?
Козлов набрал побольше воздуха и выпалил:
– Я видел двойника Ленина.
– Опять двойники?
– побагровел Скойбеда.
– Отставить двойников! Мало вам с Семинардом скандала с академиками! В двух газетах ужо, мать их ити, материал прошел! Щас не 37-й год, чтоб все по-людски. Разрешили им гласность на свою голову!
– Но, товарищ генерал, - умояюще шептал Козлов.
– Это же и вправду Фрайер, он и говорил-то не по-нашему.
– Во-во, - Скойбеда откинулся на сидении.
– Только международного скандала нам и не хватало. Все, Козлов, на губе теперь двойников ловить будешь. А я постараюсь, чтоб и этот Семинард твой гребанный туда же попал. В одну камеру.
– Но товарищ...
– Рот закрой!
– посоветовал Скойбеда.
Козлов так и сделал. Генерал же закурил сигарету с золотым мундштуком, стряхивая пепел прямо себе под ноги. Водитель молча крутил баранку.
– А ты шо такой хмурый, Жапузанов?
– обратился к нему Скойбеда.
– Дедовщина замучила? Дедовщины у нас нет.
– Не, товарищ генераль, - мотнул головой Жапузанов.
– Не выспался просто, дежурный рано разбудиль, сон досмотреть не даль, а я во сне мама видель.
– Сон - это хорошо, - согласился Скойбеда.
– Мне вот тут давеча такой сон снился, похлеще любого детектива. Снилось, будто меня агенты иностранной разведки похитили. Привезли они меня на свою дачу и давай спытать, как, мол, в Мавзолей Ленина проникнуть. Ну, я им, ясное дело, говорю: режьте, мол, меня на куски, ничего не скажу, ха-а-а...
Скойбеда замолчал, выпуская дым в форточку.
– А дальше что быль, товарищ генераль?
– спросил водитель.
– Дальше?..
– Скойбеда чуть смутился.
– Ты, Жапузанов, давай за дорогой смотри. Дальше... Что дальше... Обезвредил я их, кочнечно, и сдал на Лубянку, такие вот сны бывают.
Козлов тоже вспомнил свой давешний сон про Скойбеду, но промолчал.
– Приехаль, товарищ генераль, - Жапузанов затормозил у сурового здания с решетками на окнах. Скойбеда с удивительной для своей комплекции легкостья выпрыгнул из машины и открыл заднюю дверь:
– Вылазь, Козел, да побыстрее, у меня времени в обрез.
Капитан подчинился. Огляделся: вокруг ни души, только-только начинает светать, на небе бледными искорками догорают звезды.
–
Скойбеда стоял широко расставив ноги, полы его шинели быди распахнуты...
И тут на Козлова нашло. Он вспомнил, как в детстве играли они на пустыре в футбол, вспомнил, как хорошо получались у него удары по мячу слета... Он смотрел на то место, где сходились воедино масластые ноги генерала:
"Вот он, мяч только бы не промахнуться."
Капитан прицелился, закрыв один глаз.
– Ты шо это, спятил?
– забеспокоился Скойбеда.
Козлов воровато зыркнул на Жапузанова: тот сидел за рулем и, казалось, спал, и, размахнувшись, с правой ударил генерала острым носом туфли между ног, метя попасть тугим мячом прямо в "девятку".
– А-а-а-а!
– Скойбеда взмахнул руками и осел на кузов газика.
Козлов бросился бежать.
– Стреляй, Жапузанов!
– услышал он рев генерала.
– Стреляй, уйдет!
– Куда, товарищ генераль?
– А, чурбан тупорылый!
– послышался глухой удар и жалобный крик Жапузанова. Козлов растворился в сумерках зарождавшегося утра.
ГЛАВА 21
Москва. Красная Площадь. 7 ноября. 70-я годовщина Великой Октябрьской Социалистической революции. Идет проаздничная демонстрация. 11-30 утра.
На трибуне Мавзолея - крупные деятели Партии и Правительства. Напротив, у витрин ГУМа, среди народа, - Эдуард Стерлингов и Сэм Стадлер, оба в приподнятом настроении. В руке Стерлингова - воздушный шарик желтого цвета, наполненный углекислым газом. Падает первый снег.
– Интересно будет почитать наши завтрашние газеты, - потер руки советолог.
– Сенсация выйдет отменная!
– Да, - согласился Стерлингов.
– Сожалею, что лишен такой возможности.
– Я вам перешлю, - пообещал Стадлер.
– Какой у вас номер телефакса?
– У меня аудиовокс, - улыбнулся Стерлингов.
– Вы, кстати, когда улетаете?
– Завтра утром. Билеты уже заказал. А сегодня, - Стадлер сладко зажмурился, - рассчитаюсь с вами, а после - прощальный банкет, я угощаю. Надеюсь, вы не будите возражать против того, что я пригласил в нашу компанию консула Хэриса. О! Вот и он. Легок на помине.
Пробивая локтями дорогу сквозь колонну трудящихся от завода им. Лихачева, к ним пробирался Хэрис. Брови его были насуплены.
– Эй, мне чертовски не нравится твоя манера звонить ни свет ни заря, - вместо "здрасте" начал он.
– Что у тебя опять за неотложные дела?
Стадлер принял его тон:
– Ты порядочная свинья, Джим, но я тебя прощаю. Сегодня у меня замечательный день.
– Как же, семдесят лет советской власти, - пробурчал консул.
– Ты можешь язвить, сколько угодно, - усмехнулся Стадлер.
– Мимо денег ты уже проехал, теперь рискуешь пролететь и мимо банкета.