Берегись, Ангел!

Палла Иоланта

— Рассказал ей, да? — Усмехнулся Данияр. — Все рассказал? Или только то, что выгодно?

— Дан, черт… — Послышалось за спиной, а я замерла, потому что Аристов издал какой-то странный звук, похожий на безумный смех.

Глава 34

Данияр

— Где тебя черти носят?! — Орет Александр Алексеевич, когда я возвращаюсь домой. — Тебе постельный режим прописан! Или ты забыл об этом?! Я на какой черт трачу столько денег?! Чтобы ты сам себя добил?! — Надрывается прямо мне в

лицо, показывая свой фэйс красного цвета.

— Можешь не тратить. Я об этом не просил. — Бросаю наплевательски, а сам не могу выбросить гадкую картинку из памяти.

Отчим Ангелочка несет конструктор и скрывается за поворотом. Сколько бы не искал, не нашел, и от этого злость внутри поднималась огромной волной, а мозг работал и просил не торопиться. Понятно, что этот недочеловек пошел продать подарок сына.

Чтоб тебя, подарок родного сына пустить на бухло!

Не мог понять, как не пытался.

Слабак. Конченный человек, которому нельзя ходить по земле.

— Предлагаешь наплевать на твою жизнь? — Спрашивает и не дает пройти вперед, пока я сжимаю кулаки.

— На Алискину ты наплевал. — Спокойно выдаю ему, на что он чуть ли не слюной брызжет от злости. — Почему бы и про меня так же удачно не забыть?

— Если не прекратишь, то будут последствия. Спишу это на сотрясение. — Поправляет рубашку и отходит к столику, где стоит бутылка с его дорогим пойлом. — Постельный режим, Данияр. Не заставляй насильно укладывать тебя.

— А сил хватит? — Усмехаюсь, проходя наверх. — Часто пьешь. До алкоголизма не далеко. — Бросаю уже на лестнице, на что отец фыркает.

Голова разрывается от боли, но я не обращаю на это внимания. Падаю на кровать и сжимаю челюсти до противного скрипа зубов. Черт!

Почему-то перед глазами пролетают разные картинки. Цветкова с опущенными плечами. Тут не нужно быть провидцем, чтобы понять, за стенами дома был звездец.

А эти ее синяки…

Черт!

От осознания начинает бить по вискам. Сильно.

Кривлюсь и присаживаюсь на край постели, думая, что делать с увиденным.

— Данияр, — раздается голос Валентины рядом, и я поднимаю голову, — тебе таблетки выпить надо. Вот, держи. — Подает мне колеса и стакан воды. — Как себя чувствуешь?

— Как бабка у разбитого корыта. — Глотаю пилюльки и выпиваю всю воду, обдумывая решение, которое давно принял.

Наверное, в тот момент, когда мелкого увидел.

— Лежал бы ты, а то мало ли какие последствия… — Осторожно начинает Валентина, а я усмехаюсь.

— Помощь твоя нужна, — говорю я ей и подмигиваю, — выйти нужно из дома незамеченным. Поможешь?

Женщина тяжело вздыхает, а я складываю ладони вместе. Работает безотказно.

Уже через пять минут вырываюсь из клетки и мчусь к финтес-центру. Успеваю акурат к нужному времени, только Цветкова не одна, а с братом. Это даже лучше. Очень надеюсь, что малой не такой упертый, как сестричка. Обращаюсь к нему, когда вижу, что Ангелочек сопротивляется изо всех сил.

Олежка

идет на контакт сразу, а я испытываю какое-то странное чувство. Долбанное покалывание в груди. Глазища такие же огромные, как у Цветковой, заставляют только в них смотреть. Мелкий умело манипулирует Ликой с моей подачи, да я совсем забыл про то, что есть нужно. Называется, убить двух зайцев одним походом в Мак.

Если Олежка чувствует себя вполне комфортно в моей компании, то о ее сестре так сказать даже язык не повернется. Вся вытянулась, как струна, даже дышать боится. К еде не прикасается, только чай глыщет. Бесит этим. Я ведь с добрыми намерениями, а она волком смотрит на меня.

Успеваю успокоить нервы, пока ужинаем. За малым наблюдать одно удовольствие. Лопает с таким аппетитом, что я и сам не замечаю, как сметаю все с тарелки, а вот Цветкова сидит словно в гостях и отводит взгляд в сторону.

Кепка давит на мозги, поэтому снимаю ее и тут же слышу вопрос от Олежки.

— О, у тебя тоже голова побита, да?

Сначала торможу, но когда вижу бледность лица Цветковой, до меня доходит, кому еще серое вещество сотрясли. Еле сдерживаю себя, пока они переговариваются между собой. Снова по вискам ударяет молотками, а она молчит.

Подрываюсь и убираю мягкие пряди с ее лба, на что Цветкова фырчит, как дикий зверек. Успел же заметить, что волосы уложены не так, как обычно, только не придал этому значения, и зря…

Нападает на меня, краснея и выдавая себя с потрохами.

Порывается пойти за братом, но я чувствую, что еще минута рядом с ней, и меня на части разорвет от злости.

Плетусь за мелким, успокаивая себя изо всех сил. Надо подтвердить свои догадки, и кто мне в этом поможет?

— Слушай, богатырь, — опускаюсь на корточки рядом с Олежкой, который усердно моет руки, — кто сестричку твою обидел? Не знаешь?

Перестает руки мыть и молчит. Вот же семейка!

Закрываю кран и подаю ему пару салфеток. Молчит. Ручки трет и видно, что нервничает.

— Ладно, кивни, если я угадаю, хорошо? — Олежка смотрит на меня и кивает, вызывая улыбку. — Молодчина. Лика сама упала? — Молчит и не отвечает. — Та-а-ак. Кто-то толкнул? — Медленно кивает, а я сжимаю кулаки, шумно выпуская воздух из легких. — Часто толкает? — Опять молчит, часто моргая. — Бьет? — Кивает, а я проглатываю противный комок, который слишком быстро появляется где-то в районе горла. — Часто? — Очередной кивок разрывает нервы на куски.

Еле сдерживаю себя в руках, чтобы не напугать пацана. Олежка смотрит на меня огромными голубыми глазищами. Наштамповали, мать твою, ангелов!

Задаю еще несколько вопросов, чтобы окончательно быть уверенным, что я гребаный идиот, а отчим Лики просто отморозок. Придумываю игру, которая не спасет от беды, но покажет, в какой квартире живет семейство, и все ли в порядке. Олежка соглашается и обнимает меня, чем вызывает убийственные эмоции.

Цветкова же другого мнения обо мне, и правильно…