Берегись, Ангел!

Палла Иоланта

Глава 51

Ангелика

Я растеряна, потому что внутри борются два противоположных чувства — желание нормально общаться, раз уж мы можем, и бежать без оглядки. Он ведь осведомлен о моей семье, раз отчим шарахается и угрожает, а значит, лгать бесполезно, да и увиливать от ответа было бы глупо.

— Отец. — Прозвучало так, словно я выдавила из себя это слово настолько непривычно его произносить, хотя, что скрывать, очень даже приятно.

— Отец? — Повторяет Дан, хмурясь и цепляясь за меня взглядом, словно я сказала

полнейшую чушь.

— Да. — Крепче сжимаю полотенце, чтобы не упало, а то от того, как на меня смотрел Аристов в тот момент, когда я выбралась из бассейна, стало жарко и неловко.

— У тебя же его нет. Только отчим.

— Я и сама не знала, — пытаюсь произнести слова спокойно, но получается слишком быстро, — извини, мне нужно торопиться. Спасибо, что не дал упасть. — Бросаю напоследок и чуть ли не пулей врываюсь в раздевалку, где сразу начинаю терпеть тело, пытаясь отвлечься от мыслей о произошедшем.

Порыв Аристова научить меня защищаться вызвал бурю эмоций, и я только через некоторое время поняла, что это не так уж и страшно. Он даже прав. Я слишком долго терпела побои Владимира, и с каждым разом они становились все хуже. Если сама не дам отпор, то за меня никто этого не сделает.

Победить в борьбе не смогу, но хотя бы покажу, что чего-то стою. Что я не безвольная тряпка, о которую можно раз за разом вытирать ноги. Главное, чтобы Петр Иванович смог нас забрать, а пока… Пока я буду учиться себя защищать, и пусть для этого придется находиться с врагом нос к носу, я не сдамся. Олежка должен жить лучше, в любви и покое, а не на пороховой бочке, где правит порок и жестокость. Нет.

Я оказалась на улице через пять минут и спокойно выдохнула, потому что Аристов ушел, но ушел лишь из здания. Спорткар мирно стоял около фитнес-центра неподалеку от главного входа, и одноклассник сидел и смотрел на меня, поместив руки на руль.

Петр Иванович тоже ждал, о чем-то весело болтая с Олежкой. Он поймал нас по пути на работу и проявил желание побыть с братишкой, пока я отработаю.

— Заедем в кафе, немного поговорим, а потом я вас домой отвезу. — Сказал мужчина, выруливая от фитнес-центра.

— Лика, а мы на площади были. — Олежка дергает меня за рукав и широко улыбается. — Меня дядя Петя попкорном накормил.

— Да, он отказался от сладкой ваты. — Усмехнулся Петр Иванович, а я тем временем посмотрела на отдаляющийся спорткар.

Олежка не любил эту сладость, потому что после нее приходилось мыть лицо и руки, чтобы не были липкими. Я тоже не особо уважала сладкую вату, но по другой причине. Слишком приторная. На любителя.

Братишка продолжил рассказывать о веселом времяпровождении в компании Петра, а я любовалась им. По-настоящему счастливый ребенок, а не забитое существо, в которое превратил его Владимир.

Мы остановились рядом с Маком, в который нас водил Аристов, и Петр Иванович повел нас в кафе. Олежка есть не хотел и увлекся машинкой, разбирая и собирая ее. Он не обращал на нас внимания, и Петр начал тот самый разговор, которого я так опасалась.

— Ангелика,

я могу забрать тебя уже сейчас. Для этого мне много документов не нужно, к тому же ты скоро станешь совершеннолетней, и они вообще не потребуются. — Мужчина нахмурился, вертя в руках ложечку. — Проблема в другом.

— Я не оставлю Олежку. — Уверенно произнесла я, начиная нервничать.

— Боже упаси, — усмехнулся Петр Иванович, отмахиваясь и поглядывая в сторону братишки, который увлеченно водил машинкой по подоконнику, — я не к этому веду. Чтобы забрать его, нужно обратиться в опеку. Насколько я понимаю, его отец пьет, поэтому подача жалобы обязательна.

— Сейчас он не пьет и работает. — Хмуро произнесла я, чувствуя, как сердце сжимается в плохом предчувствии.

— Чтобы забрать Олежку, потребуется лишение родительских прав, веские причины, Ангелика, понимаешь? Я не вправе вот так прийти к вам на порог и забрать ребенка. — Петр Иванович тяжело вздохнул, а я часто задышала, не зная, как быть в этой ситуации. — Я видел этого мужчину, и…

— Владимир, — вклинилась я, глядя на братишку без отрыва, — его зовут Владимир.

— Я могу подключить свои связи и контакты отца, но это время, Ангелика. Для оформления потребуется не только много бумаг, но и самое ценное — время. Я бы не хотел оставлять вас там. Я знаю, как Владимир к тебе относится, Олежка рассказал, и поверь, я бы придушил его собственными руками, если бы так можно было быстрее решить вопрос. — Процедил сквозь зубы Петр Иванович и со вздохом провел рукой по лицу. — С жильем я практически все уладил. Осталось ремонт в квартире сделать, с работой тоже урегулирую, но сколько это займет времени, не знаю.

Я потянулась к кружке с чаем, чтобы успокоить бурю внутри. Не могу оставить Олежку наедине в отчимом, да и уходить в хорошие условия, оставляя брата с пьяницей или в детском доме, не вариант. Не брошу. Мы должны быть вместе, а по одиночке не справимся. Не для этого я столько терпела и верила в лучшее.

— Мы подождем. — Уверенно сказала я, переводя взгляд с Олежки на Петра Ивановича. — Я без Олежки никуда. Если уходить, то вместе.

Петр Иванович лишь тяжело вздохнул. Он сказал, как только вся бумажная волокита разрешится, то нужно будет пообщаться с органами опеки и полицией. Пьянство, побои и угнетение детей — реальные причины лишить Владимира родительских прав. Вроде появилась надежда на лучшее будущее, но почему-то я не ощущала прилива счастья.

Казалось, что все разрушится по щелчку пальцев. Мне до ужаса хотелось поделиться новостями с Максом, и я снова написала ему сообщение.

Он молчал, а я ворочалась добрую половину ночи, переваривая случившееся за последнее время и ожидая ответа.

Утро оказалось мрачнее обычного. Владимир снова попытался поиграть в заботливого отца с Олежкой, на что тот надулся и не разговаривал даже со мной до самого детского сада. Братик очень хотел поехать к бабушке, которая ему так приглянулась, и не мог понять, почему мы не можем уйти и дома, когда этого захотим.