Берегите живых сыновей
Шрифт:
Ковалева (сдержанно) . Мне Павел говорил.
Родичев. Ну, он-то в курсе! Знает положение дел!
Ковалева. Да, он знает.
Родичев. Именно! Дел столько, что к ночи с ног валишься. А главное — нельзя работать по старинке. Нельзя! Не то время.
Ковалева (вяло) . Да, конечно... Нельзя...
Родичев (мягче) . Вот, такие дела наши... Павел Степанович, наверно,
Ковалева (тяжко) . Пропускает, Иван Ильич. Все зорьки пропускает.
Родичев (встревоженно) . Уж не радикулит ли? Рыбачья болезнь.
Ковалева. И радикулита нет.
Родичев (обрадованно) . Да что вы говорите?! Так это ж замечательно! А я было встревожился. Чем же он занимается?
Ковалева. Ничем.
Родичев (огорошен) . Как так ничем? (Спохватившись.) Ах да... В преферанс, наверно?
Ковалева (усмехнулась) . С чего решили?
Родичев. Две колоды карт лежат не первой свежести...
Ковалева (покорно) . Играет иногда...
Родичев. Счастливец! А тут с сынишкой на подкидного дурака время не найдешь. А уж преферанс... Разве что в поезде... Да и то самолетом больше. Два часа — и в Москве, не успеешь бумагу расчертить.
Ковалева (просительно) . Иван Ильич...
Родичев. Устали от моей болтовни?
Ковалева. Просьба к вам.
Родичев (с готовностью) . Любую просьбу!
Ковалева. Как ни тяжело вас просить...
Родичев. Все сделаю...
Ковалева. Ничего делать не надо, Иван Ильич, не тревожьте Павла вашими заботами областными. Не надо. Прошу вас.
Родичев (озадаченно) . И все?
Ковалева. И все.
Родичев. А что же он? Ах да... (Смутился, с участием.) До сих пор переживает?
Ковалева. Да.
Родичев (простосердечно) . Ах я, абсолютная дубина! Не подумал, грешен.
Ковалева (настойчиво) . И о рыбе не спрашивайте. Он свои лески и крючки доктору отдал.
Родичев. Все-таки запретили ему у воды быть? И правильно.
Ковалева. Никто не запрещал... И про карты не говорите.
Родичев (озадаченно) . Постойте, Дарья Алексеевна, о чем же говорить с ним?
Ковалева. О чем хотите, только не об этом. Он в очень плохом настроении.
Телефонный
(Снимает трубку.) У нас Иван Ильич.
Родичев (рывком беря трубку) . Да, да. (Смотрит на часы.) Через пятнадцать минут. Ровно через пятнадцать... Машина у подъезда. Спасибо. (Повесив трубку.) Простите, Дарья Алексеевна.
Ковалева (покорно) . Понимаю. Но вы еще заедете?
Родичев. Обязательно.
Ковалева. Не забудете?
Родичев. О, конечно, не забуду. Как можно... Я письмо не случайно прислал. У меня с Павлом серьезный разговор предстоит. (Пятится к двери.)
Ковалева (требовательно) . Что за разговор? Я бы хотела знать.
Родичев (смотря на часы) . Я все сам скажу. Сам. В пересказе не прозвучит! Горю. Передавайте привет вашей прелестной сестре. (Уходит.)
Ковалева даже не пошла провожать. Вытирает платком слезы. С подносом входит Корниенко.
Корниенко. Что случилось, Даша?
Ковалева. Кофе придется нам пить с тобой.
Корниенко. Куда же исчез Родичев?
Ковалева. Спешил в Совет Министров. Его там ждут. Ждут...
Корниенко (наливая кофе) . Что за люди?! Приехать в дом, встревожить людей и скрыться?!
Ковалева. Кстати, Родичев передал тебе нежный привет... (Пьет кофе.)
Корниенко. Нужен мне его привет, как кофейнику крылья!
Входит Ирина.
Ирина. Папа дома?
Ковалева. Нет.
Ирина. Как у него настроение?
Ковалева. Отличное! Особенно после того, как Кирилл у Тепляшиных провозгласил тост против старцев, мешающих молодежи идти вперед!
Корниенко (Ирине) . Что тебя связывает с Кириллом?
Ирина. Меня ничто и ни с кем не связывает.
Ковалева (остро) . А с нами?
Ирина. Вы родители... Но уж если прямо... вы тоже с нами должны считаться.
Корниенко собирает посуду и уходит.
Ковалева (примиренно) . Отцу трудно.