Беременна от брата жениха
Шрифт:
Я не ждала встречи с Тимуром - он приезжал сам, не заставляя себя ждать. Но когда выходные проходили без него - уже становилось не так, непривычно, непонятно. Когда он был рядом, создавалась иллюзия семьи.
За все это время он не притронулся ко мне, даже когда оставался на ночь. Сначала такие ночи были напряженными, затем – стали обыденными. Не сразу, но человек ко всему привыкает, и к новым ощущениям - тоже.
И вот снова наступили такие «длительные» выходные. Пока Ульяна была увлечена Лего, которое вместе с шоколадом и другими подарками привез из
– Она твоя дочь.
Я была уверена, что для него это не секрет. Я сама позволила запертым дверям открыться, когда разрешила ему приезжать сюда, участвовать в жизни Ульяны и проводить с ней время. Он давно понял очевидные вещи, и, играясь с ней сотни раз, он давно бы заметил родимое пятно.
Так и было.
И по лицу мужчины я понимаю, что это не стало для него открытием. Ни один его мускул не дрогнул, он продолжал сидеть на полу и помогать Уле собирать Лего.
– Я знаю, - невозмутимо отвечает Тимур.
Прикусываю нижнюю губу, стараясь рассмотреть эмоции на его лице, но, видимо, я не застала тот миг, когда он это понял.
– Давно?
– шепчу я.
Вместо слов большая ладонь Тимура касается виска Ульяны. Я замираю, забывая дышать. Там, под кудряшками дочери, хранится заветное оно - родимое пятно.
Вместо слов Тимур переводит горящий взгляд на меня.
Вместо слов. Я все понимаю вместо слов.
– У меня нет кровных братьев, Вика. Я всегда это знал. Ждал, когда ты отважишься сказать сама.
Хочется рассмеяться от всей ситуации и тут же заплакать. Или заплакать, а потом рассмеяться.
Ульяна внезапно отрывается от Лего и касается своего виска, где еще совсем недавно лежала ладонь Чернова.
– Что тут?
– с любопытством спрашивает кроха, пытаясь что-то там нащупать.
Вместо слов Тимур захватывает ее ладошку и кладет на то место, где спрятано родимое пятно. Чуть выше виска, за кудряшками не видно, но Тимур говорит:
– Вот здесь, - улыбается он, - у тебя есть красивое пятнышко.
– Красивое?
– улыбается Ульяна.
– Да. У меня такое же. Хочешь, покажу?
Забравшись на кресло с ногами, я наблюдала весьма забавную картину: Тимур показывал родимое пятно, которое у него располагалось на том же месте, что и у дочери. Ульяна с любопытством рассматривала его, а затем пошла смотреть в зеркало на себя.
Мы встретились с Тимуром взглядом.
– А если бы я так и не сказала?
– Сказала бы, - уверенно произносит Тимур, - да и имеет ли это значение, Вика?
– И что дальше?
– Ты хочешь, чтобы я распланировал за тебя? Я могу, ты знаешь. Но выбор все равно останется за тобой, понимаешь ведь?
– И каким же будет твое планирование?
Смотрим друг другу в глаза, я задерживаю дыхание. После недолгих раздумий, Тимур начинает говорить:
– Я помогу тебе с продажей этой квартиры, и мы вернемся в Москву.
– А потом?
– прищуриваюсь.
– Дальше... ты становишься моей женой, Вика. Я заявляю права на Ульяну. Мы
– Я стану твоей женой?
Звучит как бред, не иначе, но отчего его глаза столь серьезны?
– Мне кажется, я доказал, что могу быть хорошим мужем и отцом? Это никогда не умалит вины прошлого, но, Вика... Нам придется.
Не замечаю, как он оказывается рядом и берет мои ладони в свои руки. Кажется, Ульяна нашла дело посерьезнее - в соседней комнате слышно, как она достает игрушки из своей коробки. А коробка была поистине большая, туда можно было залезть и купаться, в этих игрушках, подаренных Тимом...
Да, отрицать было нелепо: Тимур кое-что доказал. Он даже не пытался задевать меня или трогать, а каждые выходные неизменно привозил огромные пакеты с продуктами из столицы. За эти полгода я перестала покупать продукты, ведь до следующих выходных их еще нужно было съесть, потому что Тимур постоянно что-то привозил для нас. Но, самое главное… не трогал.
Если сперва я не принимала подарки, то затем поняла, что это нелогично. Мы ведь что-то пытаемся воссоздать...
Мне казалось, что после нашего прошлого это невозможно, но никто из нас никогда больше не поднимал тему об Андрее, а также... о той девушке. Ее имя негласно было запрещено произносить, никто из нас двоих не хотел вспоминать ту, которая едва не погубила много судеб. Точнее, несколько судеб она все-таки погубила, ведь Андрея больше нет в живых, как и того нерожденного ребенка Андрея, которого тоже погубила она… А Тимур выжил и даже присутствовал на похоронах Андрея. Но после этого всего... после этого должна быть новая жизнь.
– Вика, ты согласна?
– руки Тимура немного сжали мои пальцы, возвращая меня в реальность.
Его глаза с волнением оглядели мое бледное лицо.
– Ты боишься меня?
– сделал он вывод, слегка отшатываясь от меня.
Если и была надежда в его глазах, то сейчас она стала совсем прозрачной.
Я медленно качаю головой.
– Нет...
Боюсь? Разве бы я пустила его за порог, если бы боялась? Нет, все то было в прошлом. После исчезновения страха к нему, как к мужчине, я даже чуть-чуть поверила в наше будущее... Только, разве что, ради нашей дочери. Ребенку нужен отец, а если Тимур когда-то и перейдет грань, то я всегда смогу уйти. Потому что теперь у меня есть на это средства, потому что теперь я не буду от кого-либо зависеть.
– Ты согласна? Согласна на мой план? Если ты захочешь, мы сыграем свадьбу. Твои родители будут рады нашему союзу...
– Да… - выдыхаю я тихо.
Наш зрительный контакт разрывает энергичный комочек, ворвавшийся в спальню подобно урагану.
– Свадьба?
– раздается рядом детский лепет, и Ульяна залезает на колени к Тимуру, - а что такое свадьба, папа?
Ульяна нечасто называла его папой. Наверное потому, что никто не решался подтверждать этот статус, и уже в этом возрасте Ульяна спрашивала меня, почему она не может называть Тимура папой и почему у нее - нет папы...