Беременная невеста короля Братвы
Шрифт:
Я медленно направляюсь к ней. — Поговори со мной, Майя!
На каждый шаг, который я делаю вперед, она делает шаг назад, отказываясь отвечать, пока не упирается спиной в стену. Я кладу обе руки ей на плечи, прижимая к стене, и спрашиваю — Что, черт возьми, я только что видел?
Я не знаю, из-за чего я так волнуюсь. Насколько я знаю, она не беременна моим ребенком. Она не изображала отношение человека, который неразборчив в связях, но, возможно я ошибался и она хорошо это скрывала, если это так, она одурачила меня.
Ребенок
— Он мой? — Я спрашиваю.
Майя ничего не говорит.
Как я уже сказал, я знаю, где все живут, и без ведома Майи за ней следили, куда бы она ни пошла, вскоре после той ночи, когда мы встретились. У меня даже были мужчины, которые отслеживали ее разговоры и переписку, и, насколько мне известно, с тех пор, как мы были вместе, у нее никого не было.
Я не хочу говорить ей, что вторгся в ее частную жизнь, это может очень быстро все изменить. Поэтому я держу это при себе, настаивая на том, чтобы узнать, являюсь ли я отцом ребенка.
Наконец, она кивает и дрожащим шепотом говорит — Да.
Для кого-то другого это всего лишь мимолетный ответ, но для меня он действует сильнее, чем груженый товарняк. Это заставляет меня отпустить ее и отшатнуться. Я не свожу с нее глаз и не вижу в ней обмана. Ни малейшего проблеска.
Она не станет с завистью плести лживые истории.
Слезы наворачиваются ей на глаза, когда я спрашиваю — Ты планировала скрыть его от меня?
Мои слова произнесены с суровой точностью, как серия дротиков, попавших прямо в яблочко.
В ее глазах явный страх, но она тут же сменила его пламенной решимостью. — Я позабочусь о нем, — говорит она. — Ты не должен вмешиваться, Доминик. Тебе не нужно беспокоиться о ребенке.
Я едва могу поверить своим ушам. Не вмешиваться? Мир, в котором я могу небрежно принять такую ситуацию, был бы посягательством на мое здравомыслие. Как такая, как она, может хотеть взять на себя ответственность за то, что должно принадлежать мне? Зачем ей это делать?
Я вспоминаю все, что собрал о ней. О том, как у ее отца был роман. О том, как она узнала об этом без его ведома, и как ее убивало то, что ее отец так долго скрывал это от них. Что он скрывал это от ее матери, которую, как он утверждал, любил. Почему он скрывал от нее что-то настолько важное и медленно разрушал ее жизнь. Получить доступ к файлам ее терапевта не составило для меня особого труда.
Если это ее чувства, почему она считает нормальным скрывать что-то настолько важное от меня, отца ее ребенка? Этот ребенок, новая жизнь. Жизнь, в которой течет моя кровь.
Я цинично улыбаюсь Майе, смотрю в пол, затем встречаюсь с ней взглядом. — Послушай, — говорю я строго, — ребенок в тебе, моя кровь. Ребенок в тебе будет носить мое имя. Ты, Майя, будешь носить мое имя. Мне все равно, что ты хочешь. Это приказ, никаких переговоров.
— Но… — протестует Майя, но я поднимаю руку, думая, что на этом все закончится.
У Майи, однако, другие
Я наблюдаю за ней, гнев горит и тлеет во мне, как лесной пожар, жаждущий вырваться на свободу. Я вкладываю сталь в свой взгляд, когда отвечаю — Ты тоже не можешь принять это решение в одиночку. Не тогда, где это касается моей родословной.
Именно тогда я замечаю, блеск слез, скопившихся в уголках ее глаз. Майя. Это зрелище заставляет мое сердце забиться еще сильнее, а мой рот изогнулся в улыбке, от которой ее глаза расширяются.
— Знаешь, Майя, когда я вижу, как ты плачешь, мне хочется … — Я закрываю глаза, обрывая слова, борясь со своим волнением. Когда я снова их открываю, в моем голосе звучит мрачная решимость.
— Я оставлю тебя в покое сейчас, только сейчас, но знай: у тебя одна неделя. — Я делаю паузу, позволяя весу моих слов проникнуть в ее душу. — У тебя есть неделя, чтобы принять реальность. Затем ты поступаешь в мое распоряжение. Ты переедешь в мой дом и будешь под моей защитой, и, мышонок, если ты думаешь, что имеешь гребаное право голоса в этом, тебе придется подумать еще раз. Ты моя, ты носишь моего ребенка, и я не позволю своим вещам бродить повсюду, как одичавшим бродячим животным.
— Ты не можешь этого сделать, Доминик, — говорит Майя, ее глаза затряслись в глазницах. — У меня есть жизнь. У меня есть мечты. У меня есть цели. У меня есть…
— Мне все равно, что у тебя есть, или что ты думаешь, что хочешь. Если ты не подчинишься, твои близкие окажутся в опасности. Ты подвергнешь опасности жизнь своей драгоценной Дженны и своей матери, всю родню в Мичигане.
Это жестокою использовать ее подругу и мать, чтобы заставить ее подчиниться, но я был жестоким ублюдком, и я без колебаний использую их, чтобы заполучить ее в свои руки. У меня не возникнет проблем с тем, чтобы причинить им боль, и я позаботился о том, чтобы она увидела эту правду в моих глазах.
Мертвым, холодным голосом я говорю — Ты, очевидно, знаешь обо мне. Я очень… способный человек. Действительно, способен на многое. Ты точно не хочешь оказаться на моей плохой стороне. Все, что тебе нужно сделать, это выслушать меня и быть хорошей маленькой мышкой.
— Ты мне угрожаешь? — Шепчет Майя.
Я качаю головой, позволяя себе легкую ухмылку. — Нет. Это обещание, а я всегда выполняю свои обещания.
У Майи перехватило горло, когда она сглатывает, губы дрожат, но она ничего не говорит.
— Что касается ребенка, даже не думай избавиться от него, — рычу я.
Девочка или мальчик, этот ребенок был моим наследником. Мой наследник собирается унаследовать все, что у меня есть. Я буду ответственен за его воспитание, заботу о нем, любовь к нему, кормление, воспитание первых шагов.
По сути, ее будущее в моих руках, и точно так же, как я забочусь обо всем, что было в пределах моего контроля, я позабочусь и об этом.
Глава 9 — Майя