Берлинская кровь
Шрифт:
Она летела по оживленным улицам города и отмечала, что город сильно изменился за небольшой промежуток времени, на протяжении которого Гитлер был у власти. Рождаемость очень повысилась, а среди девушек все чаще и чаще, стало быть, появлялись неработающие, которые занимались хозяйством, а, по мнению Шарлотты, сидели на шее у мужа. Нет, не то чтобы Шарлотта критиковала этот образ жизни, просто считала его неприемлемым для себя. Ведь когда ты зависим от одного человека, это очень большой риск для тебя самой. Она никогда не видела себя в роли жены и матери. Нет, она никогда не запрет себя в такие рамки, она всегда будет крутить романы, не преступая границы, за которой долгосрочные
Здесь довольно простой интерьер и меню, однако многим кафе нравится, поэтому свободных мест тут всегда немного. Август сидел в конце зала, заняв столик, какой она сама заняла бы. Она прошла через весь зал и, поставив сумку, проговорила:
– Долго пришлось ждать?
Август едва понял вопрос. Шарлотта была прекрасна: черное бархатное платье подчеркивало фигуру как нельзя лучше, оттеняло серый цвет глаз, делало их глубже и притягательнее.
– Нет, что вы. – наконец очнулся мужчина. – Вам очень идет это платье. Вы выглядите в нем… нежно. – последнее слово он произнес как бы растягивая его.
– Спасибо. – он помог ей сесть, и, подозвав официанта, они взяли два стейка с картофелем. Пока ужин не принесли, они решили немного поговорить про работу, а позже перейти к более личным темам. Августу не терпелось узнать подробности истории с Вальтером. Он надеялся, что Шарлотта не забудет ее рассказать. Он сел поудобнее и, поправив китель и галстук, еще раз оглядел свою спутницу. Сегодня она надела турмалиновый комплект украшений: пара сережек и кольцо, которые прекрасно гармонировали с платьем чуть выше колен, открывающим также плечи.
– Август, скажите, чем мне предстоит заниматься? Я ведь не только буду писать отчеты. – Шарлотта приложила руку к щеке и расслабленно улыбнулась. Таблетки подействовали, остатки тревоги покинули ее.
– Нет, конечно нет. Вы будете ездить со мной на объекты, составлять отчеты, а также отвозить их Гиммлеру или же его адъютанту.
– Скажите, вам нравится это занятие? Для чего этот проект? – Шарлотта подумала, что ей очень нравится его голос, он успокаивает и дает уверенность, что она в безопасности.
– Это постройка нескольких концентрационных лагерей, предназначенных для политзаключенных, а также для евреев. Сегодня я получил новые бумаги. – девушка случайно столкнулась с ним взглядом и у нее мороз пробежал по коже. Он очаровал ее окончательно.
– Вы серьезно? Я думала, что всех евреев просто будут вывозить из страны, переселять за рубеж.
– Раньше так и задумывалось, однако теперь планы фюрера изменились, и он хочет держать евреев в лагерях, чтобы они трудились на благо Рейха. Вы же знаете, их увольняют с любой работы. – К их столу принесли еду, которое очень вкусно пахла.
– Да, я знаю. Слышала, планируются еще некоторые законы? Об этом много говорят в гестапо. Да и, между нами, за его пределами. – сказала она, подхватывая приборы.
– Да, через вас много документов проходит. Шарлотта, давайте сегодня, раз мы в неформальной обстановке, не будем говорить о работе, я объясню вам все завтра. Единственное, хочу порадовать, вам не нужно больше вставать в шесть утра, работа начинается с девяти, поэтому вы можете вставать попозже. – он развернул салфетку и положил на колени.
– Это
– Может быть поговорим о детстве? – он открыл шампанское и налил ей и себе. Он не хотел, чтобы она смущалась, поэтому хотел ее раскрепостить, но не слишком сильно.
– Неплохую тему для разговора вы выбрали, шарфюрер Август. – она посмеялась – Наверное, оно было как и у всех детей. Нас трое: самая старшая – Агнет, ей было семь, когда появился Франц, и девять, когда появилась я. Агнет всегда успокаивала нас, когда родители наказывали за очередную шалость. Франц не был любимчиком. Его всегда воспитывали в жесткости и жестокости, из соображений, что он мужчина. Я бы не сказала, что и я была любимицей. Я – младшая и меня всегда оставляли либо у бабушки, где я проводила по полгода не встречаясь с родителями, либо в различных пансионах. В общем, как видите, мы не сильно дружная семья. Мать работала на двух работах: днем она была парикмахером, а ночью иногда подрабатывала официанткой. Отец был инженером, и мы практически его не видели.
Помолчали. Шарлотта отпила из бокала и спросила:
– А как проходило ваше детство? Иногда мне кажется, что вы знаете обо мне больше, чем я о вас.
– Ну как вам сказать. Вы знаете, что у меня была старшая сестра – Мия -, которую родители обожали. Я же учился сначала в закрытом лицее, потом, едва я вернулся домой, меня отправили в военную академию. Дома меня игнорировали, воспитание пустили на самотек. Сестра же уехала в Австрию, где обучалась в гимназии для девушек, а позже, выскочила замуж и вернулась только после смерти отца в тридцать втором году. Я уехал, когда умерла мать, а Мия осталась с долгами нашей семьи. Откуда они взялись и что с ней теперь, я не знаю. Честно сказать, не сильно хочу интересоваться этим.
– Не находите, что мы с вами похожи? – Шарлотта прямо посмотрела Августу в глаза.
– В чем-то – да. Шарлотта, я знаю, что для вас это неприятная тема, но расскажите про историю с Вальтером. – он наклонился и, взяв ее руку, поцеловал запястье. Сердце замерло и Шарлотта не смогла понять – от испуга или от восторга. Она посчитала до десяти и, только после маленькой передышки, заговорила:
– Давайте начну с того, что я не интересовалась мужчинами и сама никогда не подходила первой. В тот вечер я сбежала от родителей и пришла к Францу, так как у него была своя квартира. Я, стоя на пороге, попросила пожить у него немного. Он разрешил. Пройдя в квартиру, я увидела Вальтера. Он не показался мне каким-то странным, хотя все время спрашивал, есть ли у меня возлюбленный или жених. Я, как дура, отвечала, что нет. Потом Франц под надуманным предлогом вышел погулять и оставил нас наедине. После. – она запнулась и только теперь Август все понял. – он изнасиловал меня. – она закончила, и, вставив сигарету в мундштук, закурила.
– Шарлотта, мне очень жаль, что все так произошло. – он посмотрел на нее с печалью. Теперь он ненавидел Вальтера еще сильнее. – И мне жаль, что я заставил вас вспомнить.
Шарлотта подумала, что она и так не забывает об этом ни на минуту, но ничего не сказала, предпочтя ответить на первые слова.
– Это не самое страшное, Август, самое страшное, что брат был с ним заодно. Вальтер заплатил ему триста пятьдесят марок. Теперь я знаю себе цену. – она горько усмехнулась и позволила допить содержимое бокала залпом.