Бешеный куш

Ромов Анатолий Сергеевич

Если бы рядом был человек, который помог бы ей, человек, которому она могла бы довериться, все рассказать, попросить совета, не боясь, что он ее предаст. Если бы только у нее был такой человек…

Но ведь такой человек у нее есть. Просто она боится позвонить ему.

Но чего и кого она может бояться сейчас — после случившегося? Хуже того, что только что произошло, уже не будет.

Решено. Она сейчас позвонит ему и все расскажет. Все до конца.

Достав сотовый телефон, набрала домашний номер Алексея. Он ответил почти сразу:

— Алло?

Ей

вдруг опять стало страшно. Подумала: нет, она ничего не сможет ему рассказать.

— Кто это? — повторил Алексей.

— Леша… Это я… Полина…

— Привет… — Помолчал. — Что у тебя с голосом?

— Н-ничего…

— Но я же слышу…

Вдруг, не выдержав, она разрыдалась. Она не слышала, что он говорит ей, она просто рыдала, выла в голос, всхлипывая, икая, глотая слезы. Наконец, кое-как справившись с рыданиями, выдавила:

— Леша… Извини…

— Ничего… — Помолчал. — Ты где сейчас?

— У Истринского водохранилища…

— Где там?

— У кафе «Причал», на стоянке.

— На машине?

— Да… Сижу в «Тойоте»… И не могу выйти…

— Почему?

Она слышала, как у берега шуршат камыши, а около уха шуршит трубка. И молчала.

— Поля? В чем дело?

— Леша… Ты можешь сейчас подъехать?

— Конечно. Сиди и жди меня. Я буду примерно через час.

Он приехал раньше чем через час. Поставив «Москвич» рядом с «Тойотой», пересел в ее машину. Посмотрел на нее, покачал головой:

— В самом деле, выйти из машины в таком виде нельзя.

Всхлипнув, ничего не ответила.

— Кто это тебя?

Не дождавшись ответа, обнял ее. Она прижалась к его груди — разрыдалась снова.

Она чувствовала, что он терпеливо ждет, пока она перестанет плакать. От этого ей становилось легче.

Придя в себя, попыталась вытереть лицо давно уже мокрым платком.

Он достал свой платок. Протянул ей:

— На.

Кое-как вытерев лицо и высморкавшись, откинулась на сиденье. Выдавила:

— Прости.

— Ладно. Расскажи, кто это тебя.

— Чика.

— Чика… — Помолчал. — Подожди. По-моему, Чика — это пахан долгопрудненцев?

— Да, это он.

— Какое он к тебе имеет отношение?

— Он… — Всхлипнула. — Помнишь, я тебе говорила, что, как только я приехала в Москву, тут же попала в рабство?

— Помню.

— Так вот, я попала в рабство к нему. К Чике. Потом я откупилась. Точнее, меня выкупил… один человек. За пятьдесят тысяч баксов. Знаешь, как это бывает?

— Знаю.

— Но Чика, сволочь такая… Шакал… Недавно выследил меня и говорит: плати новый выкуп. Еще пятьдесят тысяч баксов. Иначе мои ребята обольют тебя соляной кислотой… Ну и… Можешь думать обо мне, что угодно, но я решила его убить.

— Значит, ты поэтому попросила научить тебя стрелять?

— Поэтому… Я и второго твоего совета, как пронести незаметно пистолет в квартиру, спрашивала тоже поэтому… Я попросила одного знакомого мальчика, чтобы он пронес в квартиру Чики пистолет с глушителем… И он пронес… «ПСМ»… С глушителем… Пролез сверху, с крыши, и пронес… Спрятал в ванной… Сегодня утром я должна была прийти

к Чике и будто бы дать ему чек на пятьдесят штук… Но когда я к нему подъехала, он меня уже ждал внизу… Говорит, поехали в Архангельское… Там у нас тусовка… Я поехала за его машиной… Ну и, конечно, подумала, что здесь что-то не то… У меня в бардачке лежал «байярд», я на всякий случай сунула его в трусики, под джинсы… Чтобы Чика случайно не увидел и не понял… В Архангельском он завез меня в какое-то глухое место, вытащил из машины и показывает «ПСМ» с глушителем… Он его нашел там, где он был спрятан, в ванной у себя в квартире… Говорит, ты хотела меня убить… И начал избивать ногами… Я незаметно вытащила «байярд», ну и… Выпустила в него всю обойму…

— То есть ты его убила?

— Да. Он там и остался лежать.

— Где «там»?

— На этой полянке.

— На какой полянке?

— Ну, там… Недалеко от ресторана «Архангельское»… Рядом со своей машиной. А я уехала.

Алексей надолго замолчал. Наконец сказал:

— Тебя и твою машину кто-нибудь видел? Там, возле Архангельского?

— По-моему, никто.

— Уверена?

— Я уезжала оттуда какими-то задворками. И все время смотрела, нет ли где-нибудь людей. Там, в Архангельском, могли быть Чикины знакомые, я боялась, они увидят меня и все поймут. Проехала какую-то школу, потом пустырь, потом выехала на какую-то дорогу. Увидела указатель на Истру. Я и не знала, что еду к Истре. Ну и вот — приехала сюда.

— А где все это оружие? «Байярд», «ПСМ» с глушителем?

Достав из карманов оба пистолета, положила на сиденье рядом с собой.

— Вот… Я их взяла…

Некоторое время он молчал, разглядывая видневшиеся впереди камыши у берега, плавающих на свободном пространстве уток. Она заглянула ему в глаза.

— Леша… Если бы ты знал, как он меня бил…

— Вижу… Подожди, дай подумать…

Она терпеливо ждала. Наконец он спросил:

— Он первый начал тебя бить?

— Первый. Он чуть не убил меня.

— Значит, твоей вины в смерти Чики нет. Ты действовала в пределах необходимой обороны.

— Долгопрудненцы плевать на это хотели.

— Долгопрудненцы?

— Да. Если они узнают, что я убила Чику, мне конец.

— Правильно. Поэтому очень важно, чтобы никто не знал, что ты имеешь хоть какое-то отношение к смерти Чики.

— Чтобы никто не знал… Леш, как это сделать?

— Сейчас. Сделать это можно. Что это за мальчик, который положил «ПСМ» с глушителем в квартиру Чики?

— Очень хороший мальчик. Он сделает все, что я ему скажу.

— Он не проговорится?

— Мальчик даже не знает, что Чика существует. Просто… этот мальчик в меня влюблен. Безответно. Я наплела ему, что когда-то раньше взяла в этой квартире пистолет с глушителем. И попросила положить обратно, якобы на прежнее место. Он сделал. Болтать он не будет.

— Хорошо, допустим. — Кивнул на пистолеты. — Эти «стволы» мы прямо сейчас выкинем в Истринское водохранилище. Но есть одно слабое место — протекторы твоей «Тойоты». Там ведь было две машины, Чикина и твоя?