Бесконечное лето: Город в заливе
Шрифт:
Все еще слабую Реви местные перегрузили в видавший виды серый микроавтобус, туда же вместились остальные девчонки, плюс пара мордоворотов, долженствующих, судя по всему, обеспечить надежную охрану. Интересно, а если из гранатомета по нам шмальнут, увернемся? Можем и не успеть, как я думаю, Алиска по-прежнему была замкнута и малоразговорчива, да и я что-то приливов счастья не ощущал.
Обе машины рванули с места практически синхронно, портовые здания замелькали в окнах, сливаясь в оранжево-сине-коричневые
— А, дьявол их побери, святая Мэри верхом на осле! — Датч вывернул руль так, что машина пошла юзом. Было от чего — дорогу перегородил черный фургон, из кабины которого деловито целились в нашу сторону какие-то парни. Из кунга, правда, не выскакивал никто, но разумно было предположить, что и там тоже кто-то сидел, внимательно нас рассматривая.
Да, ситуация.
— Эй, мясо! — донеслось с той стороны. Лениво так и самодовольно до ужаса, а ведь до них метров двадцать максимум, это даже не пистолетная дистанция, да и света вполне достаточно. — Выходите с поднятыми руками, стройтесь в линию! Иначе открываем огонь.
— Накаркал, дорогой товарищ Датч? — жизнерадостно поинтересовался я. — И охрана что-то не особенно помогла.
— Отобьемся, — Датч был, по своему обыкновению, трезв и спокоен. — Раз не расстреляли сразу и не сняли золото с наших хладных трупов, то мы им зачем-то нужны. Персонально. Так что шансы есть, и даже хорошие шансы.
И это прекрасная новость, дорогие радиослушатели, оставайтесь в эфире и ни в коем случае не переключайте станцию.
— Тогда, значит, так, — решил я. Будем опять эксплуатировать свои мега-навыки. — Мы сейчас дисциплинированно выходим, а когда придет время, вы все дружно отступаете на три шага назад, а еще лучше — в сторону, и старательно выглядите напряженно испуганными. Скорее всего, это и так произойдет, организм сработает самостоятельно — вы главное не препятствуйте и за оружие не особо не хватайтесь, чтобы все внимание наши дорогие враги только мне уделяли.
— Что будет? — деловито поинтересовался Датч, в полное нарушение моих рекомендаций проверяя обойму.
— Действовать будем по схеме «Саня Психический», — пояснил я. — Годы работы над собой, упорные тренировки и оглушительный успех на школьной сцене…
— Ты что, в кинематографическом колледже учился?
— Нет, школа в смысле… ну, средняя школа. Был у нас театр под названием «Колосс», любительский. В честь меня театр-то назвали…
— Вы что оглохли, твари? — голос взвинтился до фальцета, но у азиатов
Мы вышли и построились с поднятыми руками, как договаривались, я — правофланговым, остальные левее, с небольшим удалением. Из сопровождающего автобуса вышли Славя с остальными девчонками и водитель. Второй, значит, внутри остался, и Реви тоже. Ничего, пускай полежит, надолго это не затянется.
— Я извиняюсь, а в чем причина остановки? — задал я привычно интеллектуальный вопрос.
— Молчать!!! — самый маленький из стрелков, одетый в спортивки а-ля «привет, девяностые», сделал несколько шагов вперед. — Руки за голову, все! Бегом! Иначе стреляю! Живо!
Ага, а пот-то с него ручьями льет, несмотря на вечер, и речь сбивчивая, реактивная. Небось и пульс зашкаливает. Налбуфин, или еще какие-то опиаты? Наверняка.
— Ну просто мы хотели бы знать, что случилось, может, как-то решим вопрос? — продолжил я с самой идиотской своей ухмылкой — у меня с этим несложно. А попутно сместился еще чуть-чуть вправо. Это чтобы наших не задели, когда начнут стрелять.
Коротышка засмеялся тоненьким противным смехом.
— Сейчас все решим, — пообещал он. — И для тебя, и для всех, и навсегда, вот только босс подъедет! Кранты вам, поняли, фаранги чертовы!
«Только что мы все стали свидетелями расистской выходки. Чтобы не запутаться в полиции, нужно продумать общую легенду. Давайте так: он напал на нас с самурайским мечом, огнетушителем и китайскими метательными звездочками — мы всего лишь защищались!»
Ну, в общем-то, поехали.
Я резко, как в китайских фильмах, дернул руками — и из-за пояса в заблаговременно подставленные ладони полетели револьверы, немецкий «Корт» и американский «Смит и Вессон, модель 29». Со стороны, наверное, смотрелось впечатляюще.
— Стоять на месте, на месте стоять! — тремя медведями заревел я. Голос у меня не совсем басовитый, зато громкий, а по сравнению с их азиатским блеянием вообще оглушительный. — Кто дернется, получит пулю! Прямо в глаз! Раз — и у тебя нет башки! Мозги на асфальте! Кто командир?! Какая часть?! Отвечать! Молчать! Мордой в пол, суки! Всех порешу!
Я орал, тыча во все стороны стволами, брызгая слюной и наступая. И без того напряженное наркотиком сознание боевиков стало дрожать и расползаться — мозг не успевал обрабатывать противоречивые сигналы и либо пропускал их, либо выдавал в ответ нечто маловразумительное. Но, похоже, шок был недостаточно велик — или они все еще пытались строго следовать приказу.