Бесов Холм
Шрифт:
– Не имеет, – тихо произнёс Артур и повернулся спиной к своему бывшему десятнику. – Но смертью, убийства не искупишь. Ты хочешь остаться в памяти своих друзей убийцей? Судить в Ладосе тебя будут не за твои прошлые подвиги, а за убийство военного преступника.
– А я и есть убийца. Видать от судьбы не уйдёшь. Фолины все заканчивают на плахе… или в петле.
– После Холма мы заберём тебя отсюда.
– Может ещё и встретимся, ага, – тихо проговорил Аксен и опустил голову.
Покидая Бреннен
Солнечные лучи, весёлыми зайчиками, отражались от разноцветной мозаики
Настроение же обитателей замка никак не соответствовало этой картине: конюхи, выводя лошадей, старались не смотреть на Серебряных; двое мальчуганов, представленные дружине в служки – этим утром не явились; пятеро егерей, присланные в провожатые по приказу Радного, ждали столичных гостей у южных ворот.
Витязи Сорок Девятой Серебряной в угрюмом молчании проверяли оружие и седлали лошадей. В это раннее утро все уже знали о случившемся на пиру. Убийство воеводы на глазах у десятков свидетелей – плаха для любого, ну может за исключением самого Государя Императора. Теперь же, им приходится оставить Аксена здесь, в цепях, а после завершения похода доставить его в Ладос на Суд Воевод. Настроение у витязей было не радужным.
Переговорив с сотниками Радного, Артур убедил их что Ром так-же как и Аксен не избежит суда и хоть рана на голове оказалась серьёзной, настоял на его участии в походе. Бренненские цепи ему теперь не грозили, но столичные, немногим от них отличались. После разговора с Аксеном, Артур вернулся в казарму и всю ночь не сомкнул глаз. Одев, казалось прибавившую за ночь несколько пудов кольчугу, он заметил приближавшихся к нему десятников.
– Утро, Серебряные, – кивнул им Артур.
– Какого хера, старшой?! – выпалил Кэс. – Мы же не оставим Аксена этим говножуям?!
– Ему не пережить этот день! К бабке не ходи, они его повесят без суда! – поддержал брата Фарли.
Молодые десятники были на взводе, Ром молчал, но по выражению его лица можно было понять, что он готов сравнять замок с землёй, коли будет на то приказ. Игнаций же молча чесал бороду и пристально смотрел на своего воеводу.
– Какие ваши предложения? – отдал инициативу Артур.
– Вытащим его! – незамедлительно предложил Кэс. – Клал я на приказы, этих пердунов – Аксен поедет с нами!
– После Холма отвезём его в Ладос, а там видно будет, – кивнул Фарли.
– Да и что это ещё за хрень про Урусские? Мол Аксен жёг гражданских – это же бред!
– Угомонись, Кэсседи, одёрнул его Игнаций. – Артур, ты говорил с ним про острова? Это правда?
– Правда, – ответил Артур. – Он рассказал, что выполнял приказы Радного, а тот получал приказы от Совета Воевод.
– Кобылицу твою раком! – выдохнул Фарли.
Десятники переглянулись: представить, что их, проверенный боями, товарищ – военный преступник, было невозможно. Совет Воевод, отдающий приказы жечь захваченные деревни – бред сумасшедшего.
– Собрались вытаскивать его, значит? – поднялся Артур. – Скольких честных Бренненцев хотите положить ради этой затеи? Десятка
– Старшой, да мы и не думали, – Кэс стушевался от такого напора и сделал шаг назад.
– Вот именно что не думали! На то я над вами и поставлен, чтобы на столько дураков, хотя бы один умный был. Кругом льётся кровь, неизвестно что нас ждёт на Холме, а ты ещё предлагаешь всей Серебряной напасть на пограничный замок? Вытащить преступника, а после вместе с ним шагнуть на плаху? Десятник Фолин сам решил свою судьбу. Никто кроме него не виноват в том, что он сделал. И я не позволю ни вам и никому из моей дружины, идти на преступление ради него! Поймите это и простите меня. Мне не следовало брать Аксена на этот пир.
– Артур, на тебе нет вины, – тихо произнёс Игнаций.
Помолчали.
– Нужно оставить витязей, чтобы охраняли его, – предложил Ром.
– Нет, не стоит. Сотник Вольхим дал слово, что никто не причинит Аксену вреда. Он показался мне честным человеком.
– Правда, – кивнул Игнаций. – Вольхим нормальный мужик.
– Готовимся к отъезду, – подытожил Артур. – Чем быстрее вернёмся, тем быстрее вытащим Аксена отсюда.
Все ушли собирать свои десятки. Игнацию же теперь предстояло вести не десять, а двадцать витязей. Большой сложности это не составляло, но всё же воинам нужно было объяснить новый тип построения при переходе, а главное в бою. Одним из новых бойцов, попавших под ответственность ветерана, стал Уилл Харриган. Молодой рыжий парень, давно просил перевести его в десятку Игнация, но Аксен перетасовок не любил. Теперь же трагедия распорядилась за них и Уилл был несказанно счастлив, но мысль о своём бывшем десятнике, закованном в кандалы под замком, омрачала его радость.
– Тебе всё понятно, сынок? – обратился к нему Игнаций, закончив отдавать приказы.
– Выполняю! – Уилл хлопнул себя по плечу так, что поморщился от боли.
– Спокойно, парень. Аксен почти двадцать пять лет на службе в Имперских войсках. Может Суд Воевод к нему и смилостивится.
– Я помолюсь Трём за его судьбу.
– Помолись. Давай в строй, – грустно улыбнулся Игнаций. Сам он прекрасно понимал, что дни Аксена сочтены.
Ром, с перевязанной головой, на которую теперь не налазил шлем, уже увёл свою десятку к воротам, Артур и братья Валлаэрт, с их двадцатью воинами, ускакали к дому Райзера Ландела.
По пути к дому мага, витязи никого не встретили. Строения казались пустыми и покинутыми: их обитатели ещё спали или намеренно избегали встречи со вчерашними гостями. Серые, холодные стены замка десятикратно отражали стук копыт по каменным, безлюдным закоулкам. Сам замок, после смерти своего воеводы, будто бы уменьшился. Он будто бы съёжился и уже не казался такой надёжной, монолитной громадиной, как вчера.
– Интересно, как они встретят нас на обратном пути? – задумчиво произнёс Фарли.