Беспечные ездоки, бешеные быки
Шрифт:
«Восторгу не было предела, когда «Калейдоскоп» начал свою жизнь здесь, в самом Голливуде, — вспоминает Мэттью Роббинс. — Это напоминало вызов: «Мы покажем, что кино можно делать и по-другому, объединяя искусство и коммерцию. Есть такое понятие — содружество работников кино». Выходило как Троянский конь: внешне — студия, а внутри — мы, самые, что ни на есть, обыкновенные ребята».
По плану первая обойма фильмов должна была выйти в 1982 году. Сам Коппола собирался ставить «От всего сердца», который студийцы окрестили «Сквозь сердце» — предвестник нового неповествовательного американского кино. Всё бы хорошо, да одна беда — мания величия Копполы. Задуманный как небольшой и изящный проект со съёмками исключительно в звуковом
Как отмечает Скагер, Фрэнсис никогда особенно не жаловал слово «нет», но к началу 80-х это неприятие обострилась настолько, что он окружил себя управленцами, которые вообще не знали этого запретного слова. Отправной точкой бюджета «От всего сердца» стала цифра 12 миллионов, — рассказывает Скагер. — Я понимала, что это не предел, и как-то сказала, что дело идёт к тому, что 12 превратятся в 22 миллиона. Он расстроился и, по-моему, расценил моё замечание как предательство». Действительно, ещё при составлении сметы, то есть до начала съёмок, бюджет поднялся до 23 миллионов, а в результате фильм обошёлся в 27 миллионов долларов, разбив в пух и прах заявление режиссёра о том, что новейшие видеотехнологии снизят издержки производства.
После катастрофического по своим последствиям показа ленты дистрибьюторам 18 августа 1981 года, а потом и провального предпремьерного сеанса в январе следующего года в нью-йоркском «Радио-сити мюзик-холле» найти человека, решившегося на сопровождение «флагмана» Копполы было трудно. Наконец, он договорился с «Коламбией», и картина вышла в прокат в День Святого Валентина 1982 года. Через 7 недель, в конце апреля, её прикрыли под злобных вой и улюлюканье критиков. «От всего сердца» собрал жалкие 2,5 миллиона. Это был первый за 15 лет провал Копполы, причём очень чувствительный и неоднозначный. «Результат лишил многих людей надежды, — вспоминает Роббинс. — Правда, осадок был горький. Ведь он был способен на успех, но чёртов игрок сидел в нём настолько глубоко, что он поддался искушению и поставил на кон всё! Поставил и проиграл. Такое не прощается».
Фрэнсис заложил всё, что имел. Он поставил во главе студии Роберта Спиотту, человека, не имевшего для подобной должности ни единого качества, кроме одного — он был другом с колледжа. «Поначалу у меня не было никаких обязательств по картине. Люди из «Чейз Манхэттен бэнк» приходили ко мне домой каждый вечер и предлагали взять всё на себя, я, конечно, отказывался. Тогда они начали давить на Спиотту. Однажды ночью он постучал в мою дверь, я уже спал, сказал, что они договорились и мне необходимо кое-что подписать. По глупости я подписал. Теперь все обязательства перед банком перекладывались на меня».
Но Коппола не сдавался и продолжать играть как прежде, когда оказался в долгах перед «Юнайтед артистс», чтобы закончить «Апокалипсис». Причём играл так, что ни у кого из его спасителей не осталось чувства вины, будто именно он пустил ток через электрический стул. Коппола просчитался только в одном человеке. Джек Сингер, крупнейший канадский владелец недвижимости, ссудил режиссёру несколько миллионов под недвижимость, а потом отозвал кредит и разорил Копполу.
«Джордж не мог взять в толк, как Фрэнсису из года в год всё сходило с рук, — рассказывает Хайк. — Он удивлялся:
«Каждую пятницу мне приходилось что-нибудь нотариально заверять, после чего он лишался очередного имущества, — рассказывает Скагер. — Он потерял многоквартирный дом в Милл-Вэлли, дом на Хэнкок Парк в Лос-Анджелесе, дом на Бродвее, кинотеатр «Литтл Фокс». Остались только «Столетие» и виноградники в Напа». Мечта обеспечить режиссёрское кино 70-х независимой базой для производства и дистрибуции рухнула.
20 апреля 1982 года Коппола объявил о банкротстве и выставил студию на торги. Вот что говорил Коппола в те дни: «С крахом студии всё полетело в тартарары. Настоящего не осталось. Я ощущал себя мошкой в каменном мешке. Вокруг не оставалось свободного пространства. Жуткое состояние».
В ноябре Фрэнсис приехал в Нью-Йорк на 40-летие Скорсезе. Марти ещё не отошёл от паники, охватившей его после провала «Короля комедии» и краха брака с Изабеллой Росселлини. Возвращаясь с затянувшегося праздничного обеда в «Одеоне», модного ресторана в квартале Трайбека в Нижнем Манхэттене, Скорсезе жаловался Копполе, что его бизнесменеджер конфисковал у него кредитные карты: «Понимаешь, я разорён, у меня — ни цента». Он твердил одно и тоже, пока Фрэнсис не оборвал его: «Марти, успокойся. Ты просто разорён, а я ещё должен 50 миллионов!».
Коппола не исключал, что сыграл свою роль и заговор против него: «Апокалипсис» финансировался исключительно из внесистемных источников. Наверху смекнули, стоит режиссёрам понять, как им следует действовать, тут же рухнет вся иерархическая система агентов и студий. «Калейдоскоп» становился опасен, а при моём увлечении новыми технологиями студия была опасна вдвойне — это был прецедент. А если человек, во-первых, делал столь далеко идущие заявления, как я, а, во-вторых, реализовывал их на практике, думаю такого человека можно объявить не вполне нормальным».
В дальнейшем Копполе так и не удалось создать ничего, сравнимого с шедеврами 70-х. Как-то он сам заметил, что человек, создавший «Крёстных отцов», сгинул в джунглях. Может, он и прав. Возможно, соли лития, которые он принимал, страдая от психоза, так подействовали на его работу. Рассказывает продюсер Ал Рудди, наблюдавший за карьерой режиссёра со стороны, после того, как они разругались на съёмках «Крёстного отца»: «До той картины он был ничто. После стал одним из самых значительных режиссёров мира. Путь тернист и заранее к нему никого не готовят. У него было всё, чтобы стать новым Чарльзом Бладорном. Стоило немного растеряться, и он пополнил ряды режиссёров, что решили жить как в кино, и остались у разбитого корыта».
К 1983 году Спилберг и Ирвинг опять были вместе, но Стивен так и не решил, стоит ему жениться или нет. А между тем после знаменитого дела Ли Марвина, связанного с выплатой алиментов по иску жены, состоявшей с ним в гражданском браке, все коммерческие директора Голливуда не могли не волноваться за своих клиентов. По словам источника, агент Спилберга, Сэнди Бреслоер, позвонил ему и сказал примерно следующее: «Стив, имей в виду, если собираешься жить с Эми без регистрации брака и дальше, нам следует подготовить добрачное соглашение, которые и ты, и, главное, Эми подпишете. Если этого не сделать, последствия могут быть катастрофическими». Спилберг опасался, что Ирвинг взбрыкнёт и тянул с разговором. Бреслоер не отступал. Однажды вечером, когда пара собиралась уходить, раздался очередной телефонный звонок коммерческого директора: