Беспечные ездоки, бешеные быки
Шрифт:
— Стив, ты поговорил с Эми?
— Нет, но сделаю это прямо сейчас. Режиссёр постучал в дверь спальни.
— Эми! — Что?
— Звонили из офиса Бреслоера и…Мне нужно поговорить с тобой…у них есть бумаги, которые нам следует подписать.
— О чём ты?
— Что-то вроде добрачного контракта и тебе…
— Стив, мы собираемся жениться или нет?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, ты сам сказал «добрачный контракт»!
— Нет-нет, я не имел в виду контракт вместо регистрации брака, это бумаги о нашем совместном проживании.
После этих слов женщина захлопнула дверь спальни прямо перед его носом.
В день своего 31-го дня рождения, 10 сентября 1984 года, Ирвинг забеременела. Как-то вечером Спилберг обедал
— Не знаю, жениться или не жениться? А тут ещё беременность, что мне делать?
На это Брайан ласково заметил:
— Может стоит поискать того, кто не имел её стоя?
27 ноября 1985 года Стив и Эми всё-таки сочетались браком. Их сыну Максу было уже 5 месяцев. Крёстным стал Де Пальма. Вспоминает Роббинс: «Когда Стивен решил на ней жениться, я не на шутку заволновался. Шаг ответственный, тем более, если в воздухе пахнет грозой. Между собой они постоянно выясняли отношения: чей этот обеденный стол, чью карьеру обсуждать, может ли он оценить сё интересы — друзей и жизнь актрисы — или нет. Чувствовал он себя не очень уютно. Ребёнок в душе, Спилберг верил в счастливые браки, в индейку на домашнем столе, как на картине у Нормана Рокуэлла, и домочадцев, склонившихся в молитве над столом. Эми в этой идиллии смотрелась драгоценным украшением, ослепительной, одарённой, яо определённо неуживчивой особой, способной на любую провокацию. Было ясно, что лёгкой жизни с ней не предвидится и уют в её доме отнюдь не гарантирован».
Замужество и материнство отношения супругов нс улучшили. Рождение ребёнка выбило её из привычного окружения, да и амплуа инженю теперь было не для неё. «Родила и выпала из обоймы», — заметила она как-то. В 1986 году Ирвинг публично пожаловалась на судьбу: «Я начала карьеру дочерью Жюля Ирвинга. Не хотелось бы завершить сё женой Спилберга или матерью Макса». Далее следовало ворчание, что брак со Спилбергом привёл к тому, что она ощущает себя женой политика.
Кончилось тем, что Спилберг развёлся, а она, как говорят, получила рекордные за всю историю отступные — около 100 миллионов долларов. Режиссёр женился на Кейт Кэишо, с которой близко сошёлся ещё на съёмках фильма «Индиана Джонс и Храм Судьбы». Глория Кац заметила по этому поводу: «Кейт обставила самого большого пройдоху, каких только видел свет».
По мере того, как Спилберг богател и становился влиятельнее, всё больше дружеских привязанностей, возникших в 70-е годы, рассыпалось. «Дружба возникала, когда все работали сообща и помогали друг другу, — размышляет Милиус. — Но стоило им подзаработать, как они замкнулись. Ещё бы, теперь они особенные, модные, нарасхват. Можно переехать в дом на Бель-Эйр, позволить офисы, монтажные и прочие атрибуты власти, что при студийной системе люди получали после 20 лет работы в режиссуре. Стивен и Джордж обзавелись всем в одночасье и уже никогда не просили меня что-нибудь для них сделать».
Роббинс работал на «Челюстях» и «Близких контактах третьего рода» без упоминания в тирах, но Спилберг отблагодарил его за второй фильм процентом от прибыли. «Убийца дракона», который Роббинс снял в 1981 году по собственному сценарию, провалился. Спилберг пригласил его приехать с Залива к себе на побережье в Малибу немного развеяться. Сам режиссёр готовился к съёмкам «Инопланетянина». От нечего делать Роббинс прочитал сценарий Мелиссы Матисон. «Я завалил Спилберга вопросами и предложениями по сценарию. Он отвечал, как и всегда в подобных ситуациях:
— Отлично, великолепно, я это обязательно запишу.
— Да я сам всё напишу, дай только машинку.
Из 143 страниц сценария я убрал 25, вывел ключевой персонаж — соседского мальчишку, который прознал, что происходит с инопланетянином, и придумал трюк с брезентом, как при дезинфекции. В общем, увлёкся так, что в конце по-настоящему гордился своей работой. Когда пришло время отправляться домой, я заглянул в кабинет Стива:
— Пока, пора уезжать!
— О’кей,
Я уехал, но никакой благодарности, ни процента, ничего. Вот так для меня закончилась прошлая жизнь, в которой можно было валять дурака и без задней мысли работать на фильмах друзей, как на своих. Точь-в-точь как в Киношколе, когда мы играли на проценты, как в «Монополию». Именно таких отношений сейчас и не хватает».
Деньги оказались тем средством, что ни следа не оставило от некогда прочно переплетённых между собой связей 70-х — всё рассосалось! Словно кислота на кожу попала. Спустя годы, на вечеринке по случаю 40-летия Робина Уилльямса в Напе Стивен и Кейт веселились в компании Джона Траволты, Кристи Элли и других гостей. Траволта имел лицензию на управление реактивным самолётом и кто-то спросил его:
— Джон, ты и сюда прилетел на самолёте?
— Да.
— А на каком?
— На «Лир джете» [182] .
182
«Лир джет» — небольшой реактивный самолёт ведущего производителя частных реактивных самолетов одноимённой корпорации, основанной в 1962 г. инженером-электронщиком и промышленником Уильямом Пауэллом Лиром (1902—1978 гг.).
— Знаю, — вступил в разговор Стивен. — А у тебя какой, в него входишь в полный рост или согнувшись в три погибели?
— Вот именно, в три погибели, — ответил Траволта. Стивен повернулся в Кейт и произнёс:
— Ну, в наш-то в полный рост заходишь, правда, дорогая!? Прозвучало вроде и не обидно, но подтекст был очевиден.
Для паренька из Лорел-Каньона Спилберг далеко шагнул.
Лукас был так занят завершением кинотрилогии, что переложил заботы по управлению ранчо на Маршу, хотя «декорирование», как с иронией она называла это занятие, не очень ей нравилось. А между тем брак Джорджа и Марши висел на волоске, хотя со стороны этого сказать было нельзя, даже друзья ни о чём нс догадывались. «Причина, по крайней мере для меня, заключалось в том, что он не умел совмещать работу и отдых, — рассказывает Марша. — Наша жизнь определялась уплатой налогов, борьбой, работой по 8 дней в неделю и 25 часов в сутки. А мне иногда хотелось остановиться и понюхать цветы. Радости хотелось. Джордж в этом не нуждался. Эмоции у него где-то блокировались, наружу не выходили, а значит, и делиться было нечем. Он — трудоголик, строитель империи, главный движитель процесса. Для себя подобной участи на старости лет я не хотела.
Наши отношения строились по принципу партнёрских. Партнёры во всём: по ранчо, по дому, по кино. Конечно, не совсем равнозначные, но свою лепту в семейный бюджет вносила и я. Как человек более эмоциональный и открытый, я думала, что неплохо дополняю Джорджа, исключительно проницательного интеллектуала. Но сам он об этом никогда не говорил. Мою критику не воспринимал, считал, что я просто хочу поставить его на место. Для него я навсегда осталась недалёкой девчонкой из Долины, без права на талант и вкус. Лишь когда мы заканчивали «Джедая», он заметил, что, возможно, я приличный редактор. За 16 лет совместной жизни это был, наверное, его первый комплимент».
Марша предложила обратиться к психотерапевту, но Джордж, как и все выходцы из маленьких городов, с предубеждением относился к этой профессии, и отговорил жену. (Наверное, это у него от отца.) По словам Марши, «он считал, что они сами психи, а иначе не занялись бы таким делом». Марша потихоньку начала готовить дело к разрыву отношений, а потом предложила юридически оформить раздельное проживание. Джордж отказался, заявив, что половинчатые решения не для него. Он уговорил жену подождать окончания работы над фильмом. Марша согласилась, но сошлась с Томом Родригесом, художником, который соорудил в «Библиотеке Скайуокера» роскошный витражный купол.