Беспечные ездоки, бешеные быки
Шрифт:
А вот что по поводу этого случая говорит сама Джулия: «Ничего подобного. На почве секса я никогда бы никого не уволила. Да и секс для меня не так много и значит».
Майклу Филлипсу идея «Таксиста» была по душе и он передал сценарий на откуп жене и Тони Биллу, которые оценили работу в 1000 долларов. Позднее и Де Пальма получит свой процент в качестве вознаграждения за находку. Однако уже через несколько месяцев пути Билла и Джулии разошлись. «Партнёрство, как я вскоре узнал, основывалось на пристрастии Джулии к наркотикам, — вспоминает Билл. — Сама по себе она была умным человеком и в разговоре могла положить на лопатки любого. Но вела себя с людьми отвратительно, постоянно кричала и ругалась. Мне надоело считать себя партнёром человека, за которого слишком часто
Скорсезе мечтал поставить «Таксиста», но когда показал Шрэдеру свою «Берту из товарного вагона», тот только глаза закатил. «Пол никогда в отношениях со мной не отличался деликатностью, был откровенно резок и прямолинеен», — замечает Скорсезе. Кроме того, Марти хотел снимать и «Якудзу» по сценарию, который только что продал Шрэдер, но тот лишь поднял его на смех, заявив, что ждёт настоящего режиссёра — «от Тиффани». Рассказывает Шрэдер: «Я особенно не приглядывался к ценникам вокруг себя, а воспринимал людей такими, какими они были. Марти не производил на меня такое же впечатление, как Брайан. У Брайана характер был гораздо легче. Марти же всегда держал свои мысли и чувства при себе». Скорсезе был уязвлён таким отношением и серьёзно разозлился.
Интересно, что мнение Майкла и Джулии о Скорсезе было не лучше, чем Шрэдера. Но режиссёр не отступал, при каждом удобном случае напоминая:
— Не забудь, что я хочу ставить «Таксиста».
— Приходи, когда снимешь что-нибудь, кроме «Берты из товарняка», — отвечала продюсер.
Однако проблема была не в Скорсезе. Просто пока ни одна студия не бралась за создание фильма по столь жёсткому, полному насилия сценарию, который, к тому же, явно не тянул на коммерческий успех. Да и лоббировать, по большому счёту, было некому — Майклу и Джулии самим похвастать было нечем: «Дурное настроение» провалилось, не получив даже умеренной прессы, а «Афера» только готовилась к прокату. К тому же, «Таксист» отпугивал даже тех, кто, вроде бы, и был заинтересован в реализации проекта. «Так сценарий провалялся без внимания года два или три, — вспоминает Пол. — Во всех студиях разговор был один: «Сценарий — чудо, наверняка, найдётся тот, кто его поставит, но только — не мы».
Закончив «Злые улицы», Марти сел в самолёт и отправился в Сан-Франциско, чтобы показать фильм Копполе в его домашнем кинозале. «Так Фрэнсис впервые увидел на экране Де Ниро, — отмечает Скорсезе, — и сразу утвердил его на роль во второй части «Крёстного отца»». В поместье Копполу окружала толпа прихлебателей, которые довольно ревностно относились к чужакам. По словам Уайнтрауб, один из них вёл себя особенно настороженно, следуя за Марти по пятам, провожая чуть ли не до ванной комнаты: «Думаю, Фрэнсис и пукнуть без его участия не смел. А однажды он захлопнул дверь лимузина Копполы перед самым носом Скорсезе. В общем, он об нас только ноги не вытирал, но стоило карьере Марти пойти вверх, как он стал для него «Мистер Великолепный»». Марти и Сэнди ночевали в аттике викторианского дома Копполы. Вспоминает Скорсезе: «Фрэнсис разбудил нас утром, дуя в трубу над самым ухом, не потрудившись запахнуть халат».
В мае Скорсезе и Таллин повезли «Злые улицы» в Канны. Рассказывает Таллин: «Меня, Марти и Бобби представили Феллини. Когда в зале появился его дистрибьютор, маэстро объявил: «Стоит приобрести картину, думаю, это лучший американский фильм за последние 10 лет». На самом деле, он её даже не видел».
Выйдя на уровень международной киноторговли, Таллин почувствовал вкус к сладкой жизни. Он пригласил всю группу в дорогой 4-х звёздный ресторан «Мельница» на холмах прямо над Каннами. Де Ниро был со своей очередной пассией. «У Бобби с подружками постоянно возникали проблемы, — замечает Таллин. — Обычно он выбирал очень мощную девицу, причём обязательно чернокожую, а потом всю ночь отчаянно воевал с ней. Утро девушки встречали в слезах и он задабривал их духами».
Эксклюзивный обед был в самом разгаре, когда над столом Марти, Сэнди, Де Ниро и других гостей появилась пчела, размером с
— Сделайте же что-нибудь, житья от неё нет.
Официант взмахнул полотенцем и бездыханная пчела очутилась в стакане с водой подружки Де Ниро. Случилась истерика:
— Он убил пчелу, тварь божью, убийца!
— А ты бы не смогла? — поинтересовался Де Ниро, явно начиная раздражаться.
— Что?! И ты спустишь ему это убийство?
— Тоже мне трагедия, пчелу прихлопнул!
Оживлённый диалог начал привлекать внимание окружающих и Де Ниро, уже на взводе, довольно громко попросил:
— Заткнись, а?
— Как ты смеешь так разговаривать?
Перепалка переросла в ругань и Де Ниро предложил:
— Пошла бы ты, подышала свежим воздухом.
— С удовольствием, — ответила девица и демонстративно покинула заведение.
До ближайшего населенного пункта было больше 30 километров и Де Ниро успокоил друзей: «Проветрится и вернётся». Наконец, с обедом было покончено. Вызвали такси и километров через восемь встретили беглянку, бредущую в сторону Канн. Де Ниро предложил её подвезти. Всю дорогу, дуясь друг на друга, они не проронили ни слова, а наутро Роберт подарил ей огромный флакон духов.
Премьера «Злых улиц» состоялась осенью 1973 года в рамках Нью-Йоркского кинофестиваля. «Сказать, что мы были на мели, значит, ничего не сказать, мы были банкротами, — вспоминает Сэнди. — Гарри Афланд дал мне свою кредитную карту, чтобы я могла купить хотя бы одно платье для интервью. Каждую ночь приходилось его стирать, а потом прямо на полу гладить. Вечер премьеры стал самым запоминающимся событием в моей жизни. Публика хохотала там, где должна была хохотать. С замиранием сердца следила за событиями там, где было страшно. Зажгли свет. Все были в восторге, поднялись со своих мест и устроили Марти овацию. Рецензии в «Нью-Йорк таймс» славили режиссёра. Вернувшись в отель, мы обнаружили под дверью номера внушительную стопку предложений от людей, желавших поработать с Марти».
Несколько дней спустя, по случаю вручения наград Гильдии кинокритиков, все отправились на приём в ресторан «Джиндермен» через улицу от Линкольновского центра исполнительских искусств. Де Ниро был с Дайенн Абботт, с которой уже некоторое время встречался. «Дайенн разговаривала с Франсуа Трюффо, — рассказывает Сэнди, — а Бобби места себе не находил от ревности. Наконец, он не выдержал, поставил за его спиной стул и начал вслушиваться. Когда до Трюффо дошло, что сзади кто-то есть, он встал, сказал: «Извините» и удалился. Бобби вскочил и заверещал: «Что он хотел? Что он хотел?». А я подумала, какая разница, что он хотел, это же — Трюффо. Кто мы для него — салаги. Радуйтесь, что вообще подошёл».
Продюсером «Сестёр» был Эд Прессман. Продолжая поддерживать исключительно тёплые отношения со своей матерью, он привлёк для этого средства семейного бизнеса — Прессманы занимались производством игрушек. Человек невысокого роста, Эд совершенно не умел вести себя в обществе. Все только и говорили о его бестактности. На одной из вечеринок актёр Джон Литгоу спросил у него, который час. Прессман, державший в это время в руках стакан с виски, начал посмотрел на запястье и вылил содержимое Литгоу на колени. Всерьёз его мало кто воспринимал. Рассказывает Солт: «Эд вёл себя как человек не от мира сего. Порой казалось, что он не понимает, что делает. А ребята таскали его везде с собой только потому, что парень был из богатеньких и мамаша могла вытащить их из любой переделки, будь то наркотики или ещё что-нибудь в этом роде. В конце концов, они поиграли с ним и в кино». Обычно за глаза Брайан называл его «Живчик». Но, из-за патологической прижимистости Прессмана, когда режиссёру пришлось даже подать на продюсера в суд из-за задолженности по производству «Сестёр», «Живчик» превратился в «Проныру». Правда, в конце концов, картина получила приличную прессу и затраченные деньги удалось отбить одной продажей прав на телевидение. Тем не менее, Брайан держал марку.