Беспокойные боги

Руоккио Кристофер

Джаддианский эмиссар слегка поклонился говорящему мандари. "Именно по этой причине, а не по какой-либо другой, я предстал перед вами сегодня", - сказал он и жестом приказал голографии смениться. На экране появились новые сцены кровавой бойни, снятые во время битвы при Нумаре. Солдаты в матово-серой броне или в простых скафандрах с мягкой подкладкой и массивных шлемах лежали мертвыми в отполированном белом интерьере джаддианского линкора. "Это кадры службы безопасности, снятые с собственного корабля сатрапа, который был взят на абордаж лотрианцами незадолго до того, как он ушел

в варп. Охрана сатрапа смогла нейтрализовать нападавших - всего около девятисот человек. Выжившие остаются в замороженном состоянии, в плену на Зорване. Все они - гомункулы".

При этом заявлении по собранию пробежал ропот. Я знал, какими будут следующие слова Горгоры, еще до того, как он их произнес. "Гермафродиты, все". Проекция сместилась, показывая серийные голографии джаддианских военнопленных и коллаж из медицинских изображений и отчетов о вскрытии и серологических анализах. У всех лотрианских солдат была одинаковая серая кожа, одинаковые короткие черные волосы, одинаковые впалые глаза. Изображения мертвых были обнажены, демонстрируя изменения, внесенные в человеческую форму их лотрианскими создателями.

Вне всякого сомнения, это были новоюки, новые люди Лотрии. У них были женские лица и широкие бедра, широкие плечи и сильные руки мужчин. У того, кого показывали, были черные шрамы и красные ожоги от повреждения дисраптором на одной маленькой груди - выстрел, остановивший его сердце. Джаддианский коронер не пощадил обнаженность объекта, и его пол был выставлен на всеобщее обозрение, пенис располагался над половыми губами, без видимых яичек.

Я отвел взгляд, вспомнив о ребенке-новом человеке, Смотроке, который спас мне жизнь.

"Совсем как сьельсин", - сказал один из мужчин из Норманского альянса.

Принц Сеннен Горгора продолжал: "Из девятисот человек, взятых живыми или мертвыми людьми сатрапа в Нумаре, наши лекари обнаружили лишь сто семнадцать различных генотипов".

"Сто семнадцать?" - повторил принц Ранд Махидол, имперский лорд-военный министр, со скамьи совета под возвышением Аврелиана. Несмотря на преклонный возраст, волосы принца Ранда оставались черными, как смоль, а голос - глубоким и звучным, как колокол. "Вы хотите сказать, что остальные были копиями?"

"Армия клонов?" - спросил генеральный директор Консорциума.

"Именно так", - ответил принц Сеннен Горгора. "Тщательный анализ генетического состава этих лотрианских мужчиноженщин выявил определенные генные комплексы, которые могли быть созданы только моим собственным народом. Яхмази все еще работают над тем, чтобы точно определить, как наша технология оказалась в руках Содружества, но факт остается фактом: так оно и есть. Принц Алдия и мои братья Домагавани послали меня просить у вас прощения, ибо именно джаддианская практика пополнила ряды лотрианцев".

В зале воцарилась тишина. Лотрианская армия, созданная на основе джаддианских клонов, брошенная в бой с сьельсинским уважением к жизни… Я вцепился в подлокотники антикварного кресла из дерева и кожи, которое мне выделили.

"Дублирование!" - крикнул со скамьи совета синарх Ираклонас. "Вот почему это мерзость в глазах Матери-Земли! Вырастить такую армию

из семени - значит нарушить естественный порядок! Нарушить равновесие экосистемы человека!"

Принц-канцлер Аврелиан возвысил голос над провозглашением синарха. "Мудрый Ираклонас, - сказал он, - мораль клонирования человека - это вопрос для другого времени. Этот дьявол давно вырвался из своей бутылки. Сейчас речь идет об этой лотрианской армии. Наш джаддианский гость сообщил нам, что лотрианцы украли их собственную технологию клонирования, чтобы создать эту армию. Содружество направило миллион человек против Нумары. Сколько еще они направят против остального Джадда? Кто может сказать? Сейчас важно следующее: сколько мы можем выставить против них в ответ?"

"Лотрианцы - дело второстепенное!" - воскликнул Туран Ахлаэ, поднимаясь на ноги в шквале ухранского черного и золотого. "Сьельсины опустошили наши миры! Они изгнали Империю из Вуали. Мой собственный народ теперь воюет с ксенобитами и экстрасоларианцами в одиночку!"

Я улыбнулся. Норманы бежали так далеко на галактический север в немалой степени для того, чтобы спастись от цепких рук Империи, оттесненные к границе более целенаправленным, более тотализирующим давлением имперской экспансии.

"Разве не существует лишь одна проблема?" - спросил король Пеон, плавно поднимаясь на ноги четырьмя уровнями ниже моего. "Не являются ли лотрианцы лишь перчаткой на Белой руке сьельсинов?"

"Тем больше причин сосредоточить наши усилия на самих Бледных", - невозмутимо ответил триумвир. "Если их удастся остановить, их лотрианские слуги, несомненно, развалятся на куски".

"Мы не можем просто игнорировать лотрианцев!" - возразил король дриад. "Мои миры лежат у их границ".

"А мой - в Завесе!" - воскликнул лорд Ахлаэ. "Сьельсин захватил Ятинон! И Алауна потеряна! Миллионы моих людей были убиты, еще миллионы уведены в рабство. И если сьельсинов недостаточно, то есть еще и монарх. Милорды, Кален Гарендот собирает армию в Латарре. Он намерен покорить норманские звезды!"

"Позвольте ему!" - вскричал один из жителей Малых королевств. "Он ведь человек, не так ли? Лучше дьявол, которого мы сами сотворили, чем эти инмейны демоны!"

"Позволить ему?" Туран Ахлаэ повернулся к говорившему. "Вы были бы более бесцеремонны, если бы статисты стучались в вашу дверь, мой повелитель нигде?" Ухранский триумвир поднялся на возвышение. "Принц-канцлер, что с императором? Мои братья-триумвиры послали меня для переговоров с Красным Императором, а не для перепалок с мелкими королями, не имеющими никакого значения".

Лорды и короли поднимали руки, представители кричали, чтобы их услышали, и среди их криков звучал постоянный рефрен.

"Что с императором?"

Пусть в своей стране каждый из них был великим солнцем, но здесь каждый был лишь спутником, планетой или луной, вращающейся - всегда вращающейся - вокруг Солнечного Трона.

Это не имело значения. Все это не имело и не будет иметь значения до тех пор, пока сьельсины могут пересечь Залив с Наблюдателем во главе своей армии.

Двумя Наблюдателями.