Беспощадный дикарь
Шрифт:
Кто-нибудь из них знает, что в меня сегодня стреляли?
А им не все равно?
Они готовы смотреть сквозь пальцы и пойти на то, чтобы скрыть убийство друзей, чтобы их грязные боссы продолжали им платить, так как далеко ли это? Не знаю, хочу ли узнать, скольким они готовы пожертвовать ради своей жадности.
— Эй. — Фокс берет меня за запястье и прижимается к моему затылку, сводя наши лбы вместе. Волны гнева немного стихают, когда он сосредотачивается на мне. — Перестань думать на минуту.
— Откуда ты знаешь, что я именно это и делала? — шепчу я.
— Потому
Это самое большее, что он смог сказать с тех пор, как на нас спустилась опасность, как будто ему пришлось работать над всем, что затуманило его собственную голову.
Я закрываю глаза и провожу носом по его носу, нежно прижимаясь и утешаясь его защитным характером, когда дело касается меня.
— Тебе холодно? — спрашивает он низким голосом, в котором слышатся нотки гнева. — У тебя может быть шок.
— Нет, я в порядке.
Фокс кладет свои большие руки мне на спину и проводит ими вверх и вниз по каждому сантиметру открытой кожи. Не могу ничего поделать с тем, как это заставляет меня выгибаться против него, крошечный звук застревает в моем горле. Он продолжает медленные прикосновения, поглаживая изгиб моего позвоночника своими мозолистыми кончиками пальцев. Моя кожа не холодная, а наоборот — внутри все горит, и каждое нежное прикосновение подталкивает все ближе к краю обрыва, с которого, кажется, нужно прыгнуть.
Меня гложет странный голод, не похожий ни на один из тех, что я когда-либо испытывала. У меня всегда был здоровый сексуальный аппетит, но такого никогда не было, разум заполняют образы, и я скребу зубами по губам, отгоняя желание, чтобы Фокс взял меня за бедра и бросил на свою кровать.
— Мы должны посмотреть, что Итан дал нам на флешке, — говорю я вместо того, чтобы предаваться фантазиям.
Я двигаюсь, чтобы достать ее из штанов Фокса, но он крепче прижимает меня к себе, удерживая на месте. Наклонившись назад, я с любопытством смотрю, но он не дает мне уйти далеко, устраивается на табурете и тянет меня к себе на колени. В его темном взгляде, когда он берет лицо в руки и проводит большими пальцами по моим щекам, столько конфликта.
— Думаю, нам стоит остановиться, — наконец говорит он.
— Остановиться?
Фокс тяжело вздыхает. — Это опасно, не хочу, чтобы ты пострадала. — Он делает паузу и горло клокочет. — Это последнее, чего я хочу сейчас. Если мне придется выбирать между тобой и моей местью этому городу, я выберу тебя. Мои родители мертвы, но ты жива, и я тебя не отпущу.
Мое сердце разрывается на части, а дыхание сбивается. Я хватаю его за запястья, и слезы застилают глаза. Услышав, что он готов отказаться от всего, мне становится больно, но в то же время, услышав, что значу для него больше, чем все остальное, я становлюсь счастливой.
— Фокс, — шепчу я. — Я…
Его взгляд пронзает меня, и кажется, что он затаил дыхание, ожидая, когда признаюсь в своих чувствах к нему. Он должен знать, что я влюблена в него, верно? Думаю, я всегда была влюблена, с тех пор как мы были маленькими детьми.
— Ты
— Я знаю. Он выдыхает. — Это занимает большую часть моей жизни, но это неважно. Я бы лучше отпустил это, если бы это означало, что ты в безопасности.
Фокс говорит, что отказывается от этого, но его тело напряжено, как будто не догнало его голову. Может, он и готов, но я — нет. Он отодвинул завесу, окутывающую мою жизнь, и с меня хватит самодовольства. То, что происходит в этом городе, неправильно, и я хочу увидеть, как последствия постигнут их всех.
— А что, если скажу, что еще не закончила?
Он морщит лоб. — Мэйзи…
— Серьезно, думаю, что мы должны продолжать. — Я сижу прямо на его коленях и держу челюсть. — Я не боюсь и хочу довести это до конца вместе с тобой.
Фокс долго изучает меня, обнимая за плечи, словно я что-то ценное, что нужно беречь и лелеять.
— Ты уверена? — Его руки спускаются с плеч и скользят по спине, разжигая жар в моем центре. Глубокий гул его голоса — это собственное соблазнительное и чувственное искушение, гладящее мою кожу. — Мы можем просто уйти, пойти по дороге, куда бы она нас ни привела. — Наклонившись, он с открытым ртом целует столбик горла, от чего мои бедра сжимаются. — Только ты и я.
Боже, как я хочу этого, это было моей самой большой мечтой, сколько себя помню. Будь он проклят за то, что поставил ее передо мной.
Но мы так близки к раскрытию правды, я чувствую это. Фоксу нужно это завершение, чтобы жить дальше.
Я поджимаю губы. — Уверена. Мы не можем позволить им и дальше оставаться безнаказанными.
Он смотрит на меня еще мгновение, затем кивает. — Как только ты снова окажешься в опасности, мы остановимся. Погоня за призраками не так важна, как ты для меня.
Трепет пробегает по моей груди, и я улыбаюсь. — Договорилось.
Притянутая силой того, что все еще зудит под кожей, я накрываю его рот своим. В его горле застревает звук, когда он раздвигает губы для моего языка, прижимаясь к моим бедрам. Температура в комнате быстро повышается, и отрываюсь, задыхаясь и вдыхая его. Всплески адреналина, который еще не полностью улетучился, пробегают по телу, и я вздрагиваю. Это нарастало с тех пор, как мы уехали, с душа с его руками на мне под водой, с тех пор, как он поцеловал в шею и предложил поддаться желанию, которое всегда сидит в глубине моего сознания, сесть в машину и поехать.
Все это слишком сложно игнорировать, и он мне нужен.
Глаза Фокса тяжело закрыты, он следит за моим языком, когда я высунула, чтобы смочить нижнюю губу. Мои соски твердеют, становясь чувствительными с каждым крошечным движением моего тела на его коленях.
— Это… — Я пытаюсь перевести дыхание. — Это странно, если я скажу, что сейчас очень возбуждена?
Он хихикает, звук темный и манящий, затем снова захватывает мои губы, руки свободно блуждают по ним. Я стону в обжигающем поцелуе, когда он проникает под мой спортивный лифчик и сжимает грудь, дразня меня языком. Дикий накал его страсти совпадает с моим и, кажется, вот-вот вырвется на свободу.