Беспредел (сборник)
Шрифт:
– Да уж, не особо весело им живется, должно быть.
– А вот мы и повеселим… Тш! – Анжик замерла, прижав палец к губам. – Слышишь?
К воротам, судя по звукам, подъехала машина – и непохоже, чтобы то была «девятка» дяди Вити.
– Ну наконец-то, – обрадовалась Настя.
– Шшш! – Анжик схватила ее за локоть и потянула к дому. – Сюрприз же!
Они спрятались за углом, прижавшись к стене у крыльца и выглядывая оттуда во двор. Отчетливо хлопнула дверь автомобиля. Заскрипели натужно петли ворот, когда открылись сначала одна, а потом и другая створки. Насте из их с подружкой укрытия было видно только верхнюю часть ограды – все, что ниже, загораживали перила и крыльцо. Вот мелькнула короткостриженая
– Сюрприз же, – одними губами сказала Настя. И кивнула на Костю, который возился с багажником, стоя к ним спиной, и ничего вокруг, казалось, пока еще не замечал.
С трудом сдерживая смех, аккуратно подталкивая друг дружку, девушки на цыпочках, крадучись, медленно вышли из своей «засады» и начали приближаться к парню.
– На счет «три», – тихонечко выдохнула Анжик. Настя, наоборот, вдохнула поглубже, набрала в легкие воздуха.
Что-то не так.
Она не успела это подумать, скорее почувствовала. Это ощущение – что что-то не так – сложилось у Насти в подсознании само собой, в долю секунды, пока взгляд отмечал мелкие и вроде бы незначительные детали: грязный, покрытый толстым слоем пыли капот «короллы»; дерганые движения молодого человека, словно выплясывающего какой-то странный танец позади автомобиля, да еще и, кажется, что-то напевающего при этом. Одежда на нем тоже странная – не такая, – что это за мудацкие рейтузы, майка-алкоголичка?.. Тонкая трещина на заднем стекле…
Внутри машины никого нет. Настя поняла, что это неправильно, когда Костя повернул ключ в замке. Неправильно, ужасно-ужасно-ужасно неправильно, потому что там, в «королле», должна была сидеть Света. И еще в салоне должен быть пес, «песель», подросший за год жизнерадостный щенок хаски.
А там пусто.
Она так и замерла на месте с не успевшим вырваться из груди визгом «сюрпри-и-из», и Анжик тоже застыла, так как именно в этот момент Костя закончил возиться с замком багажника и резко, с хлопаньем, поднял крышку. Взгляды обеих девушек опустились вниз.
Внутри багажника лежало что-то красное и мокрое – мокро-красное, красно-мокрое, – упакованное в полиэтилен. Вполне возможно, в тот самый полиэтилен, обрывки которого болтались в саду на стенах теплицы.
Что-то не так… Что-то совсем-совсем НЕ ТАК.
Краем глаза Настя уловила движение – это у Анжик отвисла челюсть, задрожали полные губы, полезли из орбит глаза. Не соображая, что делает, подчинившись внезапно проснувшимся в ней животным инстинктам, Настя быстро и бесшумно прижала ладонь к лицу подруги. Закрыла Анжик рот, чтобы та не выдала их криком.
– Если в кране нет воды-ы, значит, выпили жиды-ы, – глухо провыл Костя и захихикал. Упершись руками о бортик, склонился над багажником. – Если в кране нет… Ну что, сучка, еб твою, далеко уехала?
Настя почувствовала, как шевелятся волосы на затылке, и это был не ветер. В голосе стоящего перед ними буквально на расстоянии вытянутой руки молодого мужчины слышались тонкие истеричные нотки. Отдельные слова звучали еле слышно, неразборчиво, другие Костя, наоборот, почти выкрикивал. Настя с трудом узнавала этого человека – фигура, прическа казались знакомыми, но одновременно и чужими, словно кто-то натянул
Кто-то больной на всю голову.
– К маме она собралась, падлюка! Вот тебе мама, вот! – Человек, похожий на мужа их подруги, несколько раз сильно ударил окровавленный сверток кулаком. Только сейчас Настя заметила на предплечьях и майке Кости алые разводы. И, что самое ужасное…
То, что лежало у него в багажнике, сваленное там, как мешок картошки, – оно никак не отреагировало на яростные удары. Там, под полиэтиленом, чавкало и хлюпало, но это не были звуки чего-то живого.
Ладонь Насти увлажнилась. Она услышала тяжелое сопение пускающей слюни Анжик, да ей и самой уже хотелось орать от ужаса. Но каким-то чудом Настя сдерживала себя. Продолжая зажимать подруге рот, она попятилась, осторожно увлекая ее обратно, за угол дома, в их жалкое укрытие. И только об одном сейчас молила Бога – чтобы Анжик не выронила гребаную бутылку.
– Если в кране есть вода, значит, жид нассал туда! – Костя снова засмеялся – тоненьким детским голоском. На секунду выпрямился, застыл. Настя и Анжик тоже замерли, затаив дыхание.
Костя медленно наклонил голову набок. Посмотрел направо, на забор. Потом резко, по-птичьи, дернулся в другую сторону.
«Только не за спину. Только не смотри за спину».
– А ты что, сучара, думала меня бросить? Кинуть меня решила, блядина жидовская, да?!.
Медленно, очень медленно Настя сделала еще пару мелких шажков назад. Они уже, пятясь, обогнули крыльцо – до спасительного угла остался буквально метр. Легкие разрывало от недостатка кислорода – Настя боялась дышать ртом, в горле застрял истеричный всхлип.
– Еще ни одна жидовка меня не бросала, ебанарот… – он снова начал что-то бормотать. Потом нагнулся, закопошился в багажнике, шурша полиэтиленом. Вытащил оттуда что-то. Воспользовавшись моментом, Настя и Анжик успели преодолеть оставшееся расстояние и прижались спинами к стене дома.
Во дворе громыхнуло, лязгнуло. Настя, жестом приказав подруге молчать, осторожно отвела ладонь от ее лица и еще более осторожно выглянула из-за угла: Костя расхаживал вокруг машины, болтая руками в воздухе – разговаривал сам с собой, но с таким видом, будто выступал перед толпой зрителей. Насте все еще с трудом верилось, что это тот самый парень, с которым они все учились в одной школе, который был-то всего на пару классов старше… Но когда он повернулся лицом к дому, Настя убедилась – он. Он, Костя.
Просто Костя… сошел с ума.
– Лопаты говно стали делать, а? – Теперь он смотрел прямо на дом, словно обращался непосредственно к Насте, хотя и не мог видеть ее из-за крыльца. По бледному, белому лицу ползали пятна.
– Суки пархатые, на всем экономят! Раз копнешь – и черенку кирдык. А еще грибники эти… Ну ничего, ничего, где наша не пропадала!.. А вот… хер вам! – Костя потряс в воздухе кулаком. «Красным от крови убитой им Светки кулаком!» – криком кричала внутри Насти маленькая насмерть перепуганная девочка, но безумец визжал гораздо громче. – Хуй вам, слыхали? – вопил Костя. – ХУЙ! ВАМ! Вот ТАКЕННЫЙ, блядь, необрезанный русский ХУЙ! Если в кране нет лопат… нам топор и брат и сват!
Резко развернувшись, он, пританцовывая, направился в сторону, противоположную той, где скрывались девушки.
– Настя-а-а…
– Тише-тише. – Она обняла Анжик за плечи, посмотрела в глаза.
– Настя-а-а, он, он…
– Он в любой момент может нас найти, – тихо, но как можно четче произнесла Настя, надеясь, что так до подруги лучше дойдет смысл сказанного. – Надо валить, Анжик, понимаешь?
– Ну не-е-е… – Анжик вся мелко тряслась от ужаса. Насте дико захотелось влепить ей крепкую пощечину, от души врезать по дрожащей пухлой щеке. Сдержалась – звук удара мог услышать слоняющийся в округе сумасшедший.