Бесприданница. Графская дочка

Глава 1

За открытым окном цвела орлишка – местное растение с крупными сладкими плодами, так похожими на земные яблоки. Терпкий запах разносился по комнате, наполняя её теплом и ностальгией. Я сидела в кресле у окна, обитым мягким бархатом, раз за разом вдыхала этот запах и вспоминала Землю, где весна приносила с собой цветущие сады и свежий воздух, наполненный ароматами цветущих яблонь. Здесь, в далеком Лакрусе, патриархальном магическом мире, все было по-другому, не так, как дома, на Земле. Здесь цвели не яблони, а орлишки с их яркими желтыми и красными плодами, уже в середине весны наступала практически летняя жара, и солнце, казалось,

не уставало щекотать кожу своими лучами. Да и я сама была другой – не топ-менеджером известной фирмы с зарплатой, позволяющей отдыхать на шикарных курортах, а скромной графской дочкой без копейки приданного.

Марина Андреевна Партова превратилась в Марлену горт Парнассон, младшую дочку обедневшего провинциального аристократа, графа Ортеги горт Парнассон. Он жил в этом крае уже несколько поколений и растил трех дочерей, которых надо было выдать замуж. Граф часто сидел в своем кабинете с высокими потолками и массивными деревянными полками, окруженный старыми книгами и записями на пожелтевших страницах. Он пытался найти способ спасти свою семью от нищеты: искал старинные рецепты магических зелий или забытые заклинания предков.

Пять служанок, повариха, кучер и садовник – вот и весь штат прислуги на огромную усадьбу. Довольно скромно по местным меркам. Усадьба была обширной: старинные стены из серого камня покрывались мхом, а сад вокруг был запущен – когда-то здесь росли редкие цветы и деревья с экзотическими плодами. Теперь же лишь несколько кустов орлишки пытались пробиться сквозь бурьян.

Соседи не стремились породниться с графом Ортегой. В его поместье не было ничего интересного для них: пять деревушек с обедневшими крестьянами, поля с иссохшей под палящим солнцем травой, реки с мутной водой и холмы без лесов – вот и все богатства его владений. Негусто. Никаких полезных ископаемых или редких растений здесь не имелось; только кусок земли с усадьбой, который должен был отойти в качестве приданого двум старшим сестрам – Линде и Рании.

Отец решил поделить все свое имущество пополам. И оставить младшую, не особо симпатичную Марлену, без приданого. Вообще. За ней отдавали два сундука личных вещей, и только.

– Да кто её замуж-то возьмет? Там же смотреть не на что! – часто вздыхал отец за столом во время ужина. Его голос звучал устало и безнадежно. – Ни ума, ни внешности… Ни фигуры! Пойдет приживалкой к одной из старших сестёр; станет ее детей нянчить.

Намерениями самой Марлены никто не интересовался. Да, она была не красавицей, в отличие от сестер, но и не уродкой. Среднего роста, с мягкими чертами лица и светлыми волосами, которые в солнечные дни переливались золотом, она могла бы показаться симпатичной, если бы не её вечное выражение задумчивости и легкой грусти. Обычная внешность и среднее телосложение – именно так можно было описать Марлену. На Земле, при удачно подобранных нарядах и хорошем макияже, ей можно было бы найти жениха. Но то Земля. Здесь же, в далекой провинции магического мира, Марлене была уготовлена совсем другая участь. Незавидная, мягко скажем.

Впрочем, и старшие сестры могли не выйти замуж. Линда с её яркими чертами лица и Рания с изящной фигурой привлекали внимание многих мужчин, но богатые аристократы с хорошей родословной давно были обручены с более привлекательными (в финансовом смысле) невестами. Так что выбор у Линды и Рании был не таким уж большим: или нищие графья, виконты и бароны без длинной родословной, или богатые купцы, которым очень срочно нужно было породниться с аристократами и получить наследуемый титул.

Но тут уж встал бы на дыбы отец девушек. Ему, графу Ортеге горт Парнассону, аристократу с древней родословной, совсем не хотелось принимать в мужья кого-то мелкого, незначительного, без имени и связей. Он часто говорил о том, что брак – это не только союз двух сердец, но и важный шаг для укрепления семейного положения. Запросы у него были очень

высокими: он мечтал о знатном зяте из влиятельного рода или хотя бы о человеке с хорошими связями в высшем обществе. И потому я мысленно сочувствовала всем трем сестрам. Каждая из них могла пойти приживалкой к более удачливым подругам. Ну, или остаться старой девой и жить на попечении родителей до самой своей (или их) смерти.

И если бы меня это все не затрагивало, я, может, посмеялась бы над сложившейся ситуацией. Но в том-то и дело, что это касалось! Меня! И напрямую! Мало того, что упал мой уровень жизни, так еще и будущее оставалось крайне туманным. Здесь, в этом жестоком патриархальном мире, женщине нормально устроиться можно было, только выйдя замуж за богатого, влиятельного аристократа. И чем больше богатство, тем легче будет жизнь.

Пробиться куда-то наверх в одиночку, без мужской помощи, лично мне было бы нереально, вне зависимости от всех моих многочисленных знаний и умений.

Там, на Земле, я спокойно обходилась без создания новой ячейки общества. У меня имелись любовники, я жила так, как мне было удобно. Да, при этом пахала, как лошадь, порой сутками напролет. Но всегда и везде отвечала сама за себя.

Здесь, в Лакрусе, все это было невозможным. Мужчина появлялся в жизни любой женщины с самого ее рождения. Отец, брат, дядя, муж – мужчина имел абсолютную власть над женщиной.

Сама она, судя по прочитанным мной книгам, а также найденным дневникам Марлены, никакой власти не имела.

И потому все свои дни я проводила в раздумьях. Тема была строго определенной: как получше устроиться в этом мире, если не получится выйти замуж, пусть и завалящего аристократа?

Ответа пока что не имелось…

Глава 2

Семья графа Ортеги жила на юге империи Шартас, в провинции Даранас. Щедрая земля в этой местности позволяла собирать до двух урожаев в год. При должном уходе, конечно. Многие крестьяне и мелкопоместные дворяне выживали здесь едва ли не благодаря тому, что успевали запасти весной, летом и частично – осенью. В реках ловили рыбу, в лесах били дичь. Собирали фрукты, ягоды, растили злаковые и овощи. Большие крестьянские семьи обеспечивали достаточное количество рук. Впрочем, даже в самых небогатых семьях не умирали с голоду благодаря плодородной земле. Сбор урожая начинался сразу же после цветения орлишки – примерно во второй половине весны. Тогда в лесах рвали целебные травы, у той же орлишки срывали лишние завязи и мелкие зеленые плоды, из которых изготавливали всякие снадобья от простуды. Старались не пропустить ничего, брали любой фрукт, любой овощ и тщательно перерабатывали их, если не в пищу, то на снадобья.

Городская жительница, не привыкшая к работе на земле, я, наверное, не протянула бы тут и года – не смогла бы обеспечить себя продукцией. Но мне в каком-то смысле повезло – я очутилась не в теле крестьянки или служанки, а в теле той, которая могла им указывать и была избавлена от самой «черной» работы. А потому за меня и мою новую родню урожай заготавливали слуги.

Вот и теперь, если выглянуть в окно, можно было увидеть, как возится с небольшим огородиком садовник, как он пропалывает грядки и старательно высматривает старые и новые цветки на орлишке.

Повариха готовила блюда из старых запасов, собранных еще до прошлогодних морозов. Я слышала, как Истия, жена Ортеги, мать трех дочерей, тяжело вздыхала, мол, припасы-то почти закончились, повариха и так поменьше овощей использует, нет их практически.

Кучер периодически отправлялся в лес, стрелял дичь, ставил силки, что-то, да приносил.

И мы разбавляли каши и пироги мясом, когда его удавалось добыть.

Вся эта тяжелая и нудная работа меня одну давно добила бы. Так что я втайне радовалась, что перенесшие меня сюда боги сжалились надо мной и дали мне тело аристократки.