Бесприданница. Графская дочка
Шрифт:
Отлично. Просто прекрасно. То есть теперь меня и пустоцветом обозвали. Старайся, доченька, жениха привечай. Да любого, пусть и поплоше. Главное, чтоб не в девках осталась. Ну чудные же перспективы для меня открываются!
Глава 5
Про долг перед родом и пустоцветы я слушала до самого конца чаепития. И будь я на месте настоящей Марлены, точно впала бы в депрессию. Ну вот как нужно дочь родную не любить, чтобы подобные вещи постоянно ей говорить? А я не сомневалась, что мать доставала Марлену довольно часто, если не каждый день. Слишком уж уверенной и обкатанной была
После чая меня отправили в мою комнату. Мол, посиди, доченька, порукодельничай. Все ради поездки на пикник и приманки женихов.
Ну, я рукодельничать не умела. И потому просто сидела у окна, вдыхала запах орлишки.
А затем порог комнаты перешагнула Рания, с опухшими глазами и упрямо сжатыми губами.
– Марлена, ты слышала?! – негодующе выдала она. – Батюшка не хочет нам платья шить! Вот в чем мы на пикник поедем? Разве атласные ленты заменят новый наряд?! Да и драгоценности фамильные матушка никому не дает, даже Линде! Говорит, пикник не свадьба, надо и так женихам нравиться. А как же нравиться, если мы беднее остальных будем?!
– Вряд ли совсем уж беднее, – заметила я, чтобы не молчать. Мне отношение родителей к собственным дочерям в данном случае тоже казалось странным. Хоть в лохмотьях ходи, но женихов привадь. – Там, наверное, и бароны с виконтами будут.
– Я о них не думаю, – отмахнулась Рания. – За них нас папенька все равно не отдаст. Ну в самом деле, где мы, и где обнищавшие виконты? Мы все же графья. И наш пра-прадед был знаком с самим императором!
«Так себе достижение», – хмыкнула я про себя. Но, в этой глуши, возможно, никто другой ничем подобным похвастаться не мог. Ну, кроме самих герцогов Заринских, конечно.
Рания не дождалась от меня ответа и продолжила.
– мы просто опозоримся там, на пикнике! Тем более перед гостями из столицы! Они-то уж точно будут нарядно одеты! Марлена, ну вот что ты молчишь?!
– А что тут скажешь? – пожала я плечами. – Сомневаюсь, что батюшка смягчится и изменит свое решение. Да и времени уже не остается для пошива новых нарядов. Когда там пикник? Через два-три дня? Не успеем, даже с амулетами.
В магическом мире имелись и магические амулеты. Они помогали убыстрять многие действия – то же строительство, ремонт, ну или вот шитье. И чем сильней амулеты, тем быстрей можно было, например, построить дом или сшить платье. У нас амулеты были слабыми. Но и с ними дело могло двигаться гораздо быстрее, чем обычно.
– А если служанок посадить работать, по ночам? – убитым голосом спросила Рания. – Они ведь смогут!
– А шить из чего? Ткани нет.
Рания тяжело вздохнула, упала в кресло рядом со мной и тоскливо произнесла.
– Вот так и останемся в родительском доме, и помрем все трое старыми девами.
«И мать каждый день при нашей жизни будет нас за это поедом есть», – мрачно хмыкнула я про себя.
Перспективы вырисовывались те еще. Совсем не радостные.
И потому той ночью мы не спали. Всей усадьбой. У обычно сдержанной и спокойной Линды, главной наследницы и любимицы отца, случилось нечто вроде нервного припадка. Она рыдала, выла в голос и, похоже, мысленно уже прожила жизнь старой девой. Все это продолжалось не так долго, около часа, потом в Линду все же влили успокоительные капли. Но, взбудораженные, ни господа, ни слуги, не сомкнули глаз до утра. И в усадьбе стояла гнетущая атмосфера.
Оставшееся до пикника время мы старались не попадаться друг другу на глаза. Собирались вместе только за столом три раза в день. После этого расходились по делам.
Радостное оживление перед поездкой на пикник к богатому соседу резко сменилось унынием. Ни Линде, ни Рании не хотелось показывать, в какой бедности они живут. Мать страдала из-за невозможности одеть дочерей, своих любимиц. Я не ждала от пикника ничего хорошего и потому не пыталась никак улучшить свое положение в этом обществе. И лишь читала, читала, читала.
Я повторила основы этикета, выучила названия цветов, которые любят местные даму, потренировалась в реверансах. В общем, провела время с относительной пользой.
Вот только богатства мне это не прибавило. И потому в нужный день, стоя перед зеркалом, я надевала одно из своих старых платьев. Помогавшая мне служанка расправила оборки, разгладила воротник. И вскоре с той стороны зеркала на меня смотрела этакая пай-девочка, только что выпорхнувшая из школы. Ну, или из-под крыла заботливых родителей. В любом случае, она не знала жизни, не умела разбираться в людях и страстно хотела замуж. Именно эти три пункта были отпечатаны на лице у Марлены.
Платье было видавшим виды, местами потертым. Темно-голубое, оно слегка выцвело от чисток, стирок, проветривания на солнце. Из украшений у меня имелась простенькая заколка для волос. Ну и бусы, из дартиса, дешевого полудрагоценного камня, под цвет платья.
В таком виде в высшее общество меня точно не пустили бы. Где-нибудь в столице. Здесь же, в провинции, я явно буду на вторых ролях. И вряд ли меня заметит кто-нибудь из мужского населения.
Что, впрочем, и ожидаемо.
Глава 6
На пикник мы ехали вчетвером: три дочери и их отец в качестве сопровождающего. И из всех четверых относительно прилично по местным меркам выглядела только Линда. Ей мать буквально пожертвовала золотое ожерелье, которое обычно сама «выгуливала» в свет. Это ожерелье сверкало на солнце, отбрасывая блики, которые играли на её шее, словно маленькие звезды, и придавали ей особый шарм. Платье Линды было освежено яркими атласными лентами, недавно купленными на ярмарке, и оно струилось вокруг неё, когда она двигалась. Не первая красавица, конечно, но внимание парней к себе привлечет. Мы же с Ранией на её фоне казались простушками, первый раз выбравшимися «в люди». Впрочем, в моем случае всё именно так и было. Я, настоящая я, выезжала в свет впервые, и это наполняло меня одновременно волнением и страхом.
Мы вчетвером уселись в карету, обитую внутри мягким бархатом, который приятно щекотал кожу. Кучер закрыл за нами дверцу, сам уселся на козлы. Лошади неспешно побежали по дорожке, оставляя за собой облачко пыли. Ехать до соседей надо было около часа, и это время казалось бесконечным. Так что имелось время и отдохнуть, и поговорить. Если, конечно, было желание.
Мы же ехали молча. Не знаю, о чем размышляли мои спутники, я же пыталась найти пути отступления, если так можно выразиться. Ну, допустим, не выйду я замуж: или никто не позовет в жены, или отец взбрыкнет и не выдаст за «простенького» жениха. Что тогда? Оставаться жить под одной крышей с родней? И каждый день слышать попреки родителей? Приданого у меня нет. Если бежать из дома, то, считай, в чем мать родила. На работу меня никто не возьмет, даже приживалкой. В этом крае – так уж точно. Вряд ли отец позволит. А без его разрешения меня выставят из любого приличного дома.