Бессмертная и невозвратная

Дэвидсон Мэри Дженис

— Да, интересно. Надеюсь, что ты любишь пыль. Но слушай, у нас в подвале живет дикий вампир-убийца, так что туда не спускайся. Ах да, если ты выпьешь все молоко, нужно будет восполнить его запасы.

— Что?

— Ну… Видишь ли, мы все очень любим чай с молоком, и когда оно заканчивается, это на самом деле…

— Вы становитесь дикими вампирами-убийцами?

— Ладно, хорошо. Просто держись подальше от подвала. Я не хочу, чтобы ты выкинул какую-нибудь из своих старых штучек.

— Что-нибудь еще?

— Да. Была рада

тебя увидеть.

— Я тоже был рад встрече.

И улыбнулся мне, подтверждая свои слова.

Чертовы ямочки.

Глава 9

Я на цыпочках спустилась в холл и тихо постучала в дверь кабинета Синклера. Он мог бы быть его спальней, но он здесь не спал, а спал со мной в моей комнате. Но вся его одежда и вещи были здесь. Я уверена, что это что-то означает, но не хотела беспокоиться об этом сейчас.

— Эрик?

Я говорила шепотом, прекрасно зная, что он услышит. Но я хотела сохранить наш разговор в секрете настолько, насколько могла.

— Да?

Он тоже шептал.

— Я могу войти?

— Зачем?

Я обернулась.

Он стоял в коридоре, усмехаясь. В руках у него были вешалки, завернутые в пакеты, с чистым бельем из химчистки. Деревянные вешалки. Куда бы он ни пошел, он испытывал судьбу.

— Ты же знаешь, что я ненавижу, ненавижу, ненавижу, когда ты подкрадываешься ко мне. Ты же знаешь это, верно?

— Возможно, ты когда-то упоминала об этом.

Он обошел меня, открыл дверь и остановился в стороне, чтобы я я могла войти.

— В какие ужасные дела ты успела ввязаться за последние четыре часа, что мы не виделись? Я не могу представить себе, что еще могло привести тебя в мою комнату. Неужели ты наконец уступила своему главному желанию и убила Антонию?

— Я хотела….

— Возможно, ты похитила малютку Джона, для его же собственной пользы, и теперь пришла сообщить мне, что я буду его новым папочкой?

— На самом деле я хотела…

Я сделала паузу. Лучше покончить с этим прямо сейчас.

— Я пригласила Джона остаться у нас.

Он вытаскивал каждый темный костюм из пластикового пакета и тщательно рассматривал его, прежде чем повесить на вешалку. Посредине этого процесса он рассмеялся.

— Какое совпадение! А я пригласил на завтрак папу Римского.

— Нет, я серьезно.

Он взглянул на меня и нахмурился. Он всего лишь слегка нахмурился, а почти все солнце и веселье исчезли из комнаты, когда ушла его улыбка.

— Элизабет.

— Я знаю, знаю…

— Элизабет. Ты этого не сделала.

— На самом деле, сделала.

Его брови сдвинулись еще сильнее от неодобрения.

— Хорошо. Я уверен, что приглашение, которое так легко и неосмотрительно слетело с твоего сладкого язычка, ты так же легко сможешь отменить.

— Это только на некоторое время. Пока он не успокоится и не возьмет себя в руки.

— О, тогда это всего лет на двадцать, да?

Он

попытался подойти ко мне, но повсюду были разбросаны пакеты с одеждой из химчистки и он попал в ловушку из них. Когда он споткнулся, я пожевала внутреннюю сторону щеки и посмотрела него невинным широко распахнутым взглядом. Не смеяться, не смеяться, только не засмеяться…

Его черные глаза сузились, он топтал несчастный пакет, из которого со свистом выходил воздух.

— Ты улыбаешься, девочка?

— Нет, Эрик.

Девочка? Это что-то новенькое.

— Послушай, с трудом я могла бы выставить его на улицу.

— Тогда почему ты этого не сделала?

— Эрик, перестань. Давай я сама подойду к тебе.

— Проклятье, так и быть, — пробормотал он и схватил меня за локти.

— Эй! Ты только хочешь трахнуть меня, верно? Ты же не заставишь меня чистить щеткой все твои костюмы или делать еще что-нибудь такое ужасное?

— Успокойся.

Он притянул меня к себе в диком поцелуе, затем бросил на кровать и приземлился на меня сверху как кошка. Мгновение, и одна его рука уже у меня под юбкой, снимает колготки, а второй он расстегивает свои брюки. В то время, как он был занят всем этим, его язык путешествовал у меня во рту. Я попыталась помочь ему и передвинуться, но он не позволил. Таким образом, я могла только лежать и — как они там говорят? — думать об Англии. Кроме того я думала о его огромном члене и пускала слюни, предвкушая все то, что он им со мной сделает.

Он вошел в меня, и хотя я еще не была готова, я не возмутилась. Мы оба застонали, когда он попробовал двигаться быстрее и сильнее. Он остановился, поцеловал меня и спрятал свое лицо у моего горла, мои ноги обвивали его талию. Его рубашка была еще застегнута, и мы оба даже не сняли носки.

Наконец он полностью скользнул в меня, я подняла бедра навстречу ему и мы нашли своего рода гармонию. Это было лучше, намного лучше, не просто лучше — это было фантастически. Я любила чувствовать его руки на своем теле, сильные и неистовые. В моей голове прозвучал его голос: «Никогда не позволяй кому-либо еще… никогда. Ты моя, моя, моя, МОЯ, МОЯ».

Слишком неистово. Он напрягся во мне, и хотя я была еще за много миль от оргазма, я не возражала. Я знала, что весь следующий час он проведет, делая приятное мне.

Он со стоном обрушился на меня, и я засмеялась — моя рубашка тоже все еще была на мне. Но с этой разбросанной одеждой и всеми этими пластиковыми пакетами, комната выглядела как Filene's Basement [16] в день хорошей распродажи.

— Не смейся надо мной, ты, ужасная женщина, — беззлобно сказал он.

16

Filene's Basement — крупная сеть универмагов в США.