Бессмертное море
Шрифт:
Дрожа, она смотрела, как сила сверкала вокруг него.
— Гау! — прокричал он. — Я изгоняю тебя!
Огонь ревел, сворачивался, отступал. У двери в столовую занавес пламени разрывался как туман, исчезая в душе алмазных капель. Порыв ветра рассеял удушливый дым. Огонь на плите пробормотал, поплевался и погас.
Тигра сжался, замолкая в ее руках.
Морган стоял в рассеивающимся дыме, как солдат на поле битвы. Лиз могла чувствовать энергию, бегущую в его крови и изливающуюся на его кожу. Его глаза с золотой оправой сверкали. Шагая по кухонному
— Ты в порядке?
— Я… — Ее легкие не работали должным образом. А мозг не соображал. — Отлично, — прежде чем она успела, что-либо еще добавить, его губы впились в ее.
Его поцелуй был яростным и нуждающимся, жарким. Его рот требовал и покорял ее. Она прижала к нему одну руку, и ее короткие ногти впились в его мускулистое плечо, потрепанное штормом ощущений, бурей облегчения, желания и жажду. Она не могла перевести дыхание или успокоиться. Он смел ее контроль.
Она отдалась его поцелую, радуясь простому прикосновению, вкусу, существованию.
Котенок извивался и царапался между ними.
— Ой.
Одной рукой он вытащил котенка между ними и опустил вниз. Он сжал ее бедра, чтобы притянуть ее жестче к нему и остановился, рот сжался в явном недовольстве.
Ее сердце бешено колотилось. Ее голова затуманилась от жажды.
— Что?
Он взял ее руку и перевернул ее, показывая длинные, тонкие линии красных царапин от кошки на ее бледной коже, ее кровоточащие ладони.
— Ты ранена.
— Это ничего. Слава Богу, ты пришел. — Она убрала руку. — А почему ты пришел?
— Ты нуждалась во мне, — сказал он, так просто, что ее сердце запнулось.
«Он не имел это в виду так, как оно прозвучало», — напомнила она себе.
— Нуждалась, — сказала она. — Я никогда не была так рад видеть кого-то за всю мою жизнь, но…
Котенок продвинулся ближе к двери, дрожа. Морган резко что-то сказал, Лиз не знала эти слова, и Тигра отбежал под стол.
Лиз рассматривала открытую дверь, ее ум начал работать, крутясь, меняясь.
— Как ты вошел?
Он поднял брови.
— Как обычно.
— Дверь была заперта. Даже не заперта, — поправила она себя. — Застряла.
— Нет. Гау использовал твои страхи, чтобы держать тебя в плену.
— Прости?
— Это была иллюзия, — объяснил Морган. — Как огонь у другой двери. Демоны — мастера такого обмана.
Огонь. Демоны. В ее доме.
Она судорожно вдохнула.
— Думаю, — сказала она аккуратно, — Мне нужно присесть.
До того как ее колени подкосились, он поставил опрокинутый стул одной рукой. Она села, кошачьи царапины пульсировали на ее руке. Разбитая чайная кружка каталась у нее под ногами. Груды химической пены капали с печи. Дождь растекся лужей на полу. Кухонные занавески были слипшимися, мокрыми и грязными, а влажные бумажные салфетки валялись по всей комнате. Буря не была иллюзией. Но было очень мало признаков пожара: почерневшее полотенце, опаленный чайник, пятно сажи
Она вздрогнула.
— Ты говоришь, что это был не обычный пожар.
— Это был пожар, — сказал Морган. — Огонь — элемент демонов.
— Я делала чай. Это старый дом. Может быть, утечка газа… — Она посмотрела ему в глаза и замолчала. Ладно, она тоже не верила в теорию об утечке газа.
Она подняла Тигру, поглаживая его вибрирующие маленькое тело для комфорта.
— Огонь обеспечил среду, — сказал Морган. — Но у Гау не должно было быть возможности так появиться.
Она почувствовала себя в неведении. Беспомощной.
— Кто такой Гау?
Его глаза, черные и золотые и осторожные, встретились с ее.
— Старый приятель.
— Демон.
— Да.
— Враг?
— Он сделал себя таковым.
Страх обострил ее голос.
— Знаешь, ты мог остановиться со зловещими, загадочными заявлениями. Мы говорим о моей жизни здесь. Безопасности моих детей. Я должна знать, что происходит.
Он наклонил голову.
— Ты права. Я не привык доверять другим. — Его улыбка показала край зубов. — Я охочусь один.
Она посмотрела на его зубы, на его глаза и вспомнила то, что она предпочла бы забыть. Он не был человеком.
Внутри нее что-то затрепетало и застыло, как кролик, за которым следит ястреб, запорхала чисто животная паника. На мгновение невозможность того, кем он был, преодолела даже невероятность того, что он говорил. Она прикусила губу.
«Это Морган», — она сказала себе твердо.
И страх прошел.
— Ну, теперь ты не один.
— У тебя есть Зак, чтобы подумать о нем.
«И я», — подумала она. «И Эм».
— Если мы в опасности, я должна знать.
Морган заколебался. Споря с собой, что ей сказать? Или решая, что не говорить?
— Я — лидер финфолков. Если я вступлю в союз с Адом, если мой народ примет сторону детей огня в войне против селки и человечества, Гау предложил мне власть над морем.
— Значит, он разозлился, потому что ты сказал «нет».
Он замер, еще одно качество кроме тишины, которое снова ей напомнило, что он был чем-то большим или чем-то другим, но не человеком. — Ты кажешься очень уверенной в моем ответе.
— Никто из тех, кто знает тебя, не может подумать, что ты — предатель.
Он смотрел на нее темными, непроницаемыми глазами.
— Не все разделяют твою уверенность в моей преданности.
— Ты подарил моей дочери котенка. Ты рассказал мне о сыне. — Ты занимался со мной любовью, как будто для тебя я имела какое-то значение. — Ты спас мой дом, и, вероятнее всего, мою жизнь. Это определенно дает к тебе какое-то доверие.
— Ты слишком сильно веришь в меня. Ты была в опасности из-за меня. Едва ли я мог поступить иначе.