Бессмертный мятежник
Шрифт:
– Ну да, что-то такое было, – припомнила Лека. – Только давно уже ничего такого нет. Как я начала вмазываться, все исчезло. Я сперва еще пыталась угадывать, что со мной завтра случится, но пару раз обманулась и перестала. А ведь три года назад я совсем не такая была, как сейчас. Жаль, что ты мне тогда не встретился.
– Зато тебе встретился кое-кто другой. Я думаю, что ты не видела этого человека, вряд ли он показал тебе свое лицо. Но он хорошо знал, что ты из себя представляешь. И он посчитал, что твои способности нужно нейтрализовать. В народе такое дело называется порчей. После этого ты и села на иглу.
– Откуда ты знаешь про
– Вижу. Вот она, здесь, – Демид ткнул пальцем куда-то выше головы Леки. – Все словно черной смолой замазано.
– Почему ты решил, что это кто-то чужой постарался? Кому нужно было меня портить?
– Все в мире тесно взаимосвязано, детка, – сказал Демид. – Все переплетено тысячами невидимых струн и нитей. Ни одно действие человека не проходит незаметно, как бы он не старался его скрыть. И случайности происходят только, разве что… случайно. – Он улыбнулся.
– Знаешь ли ты, как называются все твои отклонения?
– Как?
– Паранормальные способности. Телепатия, ясновидение и так далее.
– Ничего себе! Так это я что, экстрасенша, что ли?
– Тоже мерзкое слово, не переношу его, – Демид перекосился физиономией. – Между прочим, ничего выдающегося в этом нет. На Земле людей с паранормальными отклонениями – пруд пруди. Одни просто не знают об этом, другие становятся провидцами или шизофрениками, третьи пытаются извлечь из этого какую-то выгоду. Я говорил тебе, что возможности человеческого мозга используются лишь на несколько процентов. И слава Богу! Представь себе, что люди читали бы мысли друг друга, знали все, что с ними произойдет, на год вперед, ломали бы двери взглядом и носились по времени взад-вперед, как на мотоцикле. Не жизнь была бы, а сплошной бардак!
– Да, ужас какой-то, – вздохнула Лека. – Значит, хорошо, что я потеряла все эти шизовые способности?
– А вот уж нет, милая. Мы твои мозги отмоем, от болячек вылечим и будут все твои способности, как новенькие.
– Это еще зачем?
– Потому что мне так нужно. Мне нет дела до всех этих экстрасенсов. Может быть, он столбы взглядом в дугу закручивает – все равно в помощники мне не годится. А вот ты мне нужна, хотя над тобой нужно еще полгода работать, чтобы привести в порядок.
– Опять ты туману напускаешь! Кто ты такой, Динамит, или, как там тебя?.. Мутант, что ли? Или чернокнижник? Я про такого в кино видела. Он по воздуху летал и хотел стать самым главным.
– Я агент, – Лицо Демида стало серьезным. – Агент очень секретной организации. Настолько секретной, что и сам про нее ни черта не знаю.
– Это как?
– Представь, что однажды к тебе приходит человек – хороший такой. Тебя обложили со всех сторон, ты уже не знаешь, куда податься – того гляди, башку оторвут. А он тебя вытаскивает из всего этого. Потом такие дела начинаются… Ну ладно, это уже слишком конкретно. В общем, он говорит тебе, что он – агент всемирной организации, которая борется со злом, искореняет его на корню. А потом вдруг сообщает, что ты будешь его помощником, а впоследствии… ну, тоже станешь агентом. Естественно, ты начинаешь брыкаться. Ты не хочешь становиться никаким агентом, у тебя и без того неприятностей хватает. К тому же непонятно – что это за зло такое? Оказывается, оно совсем не то, что ты себе всегда представлял. И добро не то. И вообще, мозги всмятку.
А потом этот человек погибает у тебя на глазах. Хороший мужик, хотя Бог его знает… А ты обнаруживаешь, что стал этаким суперменом. Можешь
– Это ты про себя? – спросила Лека.
– В общем-то, да. На самом деле все гораздо сложнее. Только рассказывать лень. Да и не ясно мне ничего самому в этой истории.
– И с кем же ты борешься?
– Да ни с кем! Говорю же тебе – живу в свое удовольствие. Занимаюсь научными изысканиями, создаю мощный технический базис – сам не знаю для чего. Я как агент без связного. Ни в чем себе не отказываю, проедаю денежки, которые мне задарма достались. И думаю: а может, забыли про меня совсем? Хорошо бы!
– Ну ладно. А я-то здесь причем?
– Пойми, Лека, – зашептал Демид, – все совсем не просто. Я пытаюсь понять, что все это значит. Пытаюсь собрать и обработать информацию о Системе, в которую я попал. Но ее нет, этой информации. Нету, и все тут. И одна из подсказок, которая может меня вывести на какой-то след – это ты.
– Все это фигня, – Леке стало страшно. – При чем тут я? Я ни с какой системой не связана. Честное слово, Демид.
– Вот здесь, в этой коробке, кое-что удалось раскопать, – Демид постучал пальцем по компьютеру. – Информация о тебе. Я ее раскодировал. Там ты названа Союзницей. И чем дольше я с тобой общаюсь, тем больше убеждаюсь, что не ошибся.
На этот раз Лека перепугалась не на шутку. Динамит резко изменился внешне. Лицо его стало жестким, скулы обострились. Губы сжались в тонкую линию. Глаза, и без того ненормальные, засверкали с такой силой, что Лека не могла смотреть в них без боли. Твердая спинка стула, в которую вцепился Демид, сплющилась под его пальцами как пластилиновая, и Лека догадалась, почему в комнате не было деревянной мебели.
– Демид, ты сейчас стул сломаешь, – сказала она сиплым голосом.
– Извини, – Демид с трудом разжал пальцы, лицо его смягчилось. – Извини, Лека, и не бойся меня. Я ведь ничего не требую от тебя, ты просто моя гостья. Я хочу, чтобы ты пожила у меня, хочу пообщаться с тобой, хочу подлечить тебя. Хочу понравиться тебе. Если хочешь, можешь вернуться туда, – он показал пальцем в окно, где по шоссе с ревом пролетали автомобили. – Не хочу сказать, что ты пропадешь там, во внешнем мире. Есть шанс, что в психобольнице тебя подлечат, снимут абстиненцию, ты пройдешь ломки и станешь относительно здоровым человеком. Ты закончишь свой институт, выйдешь замуж за какого-нибудь иностранца, уедешь с ним за границу, нарожаешь ему кучу детей. Гнездится в моей башке такой гипотетический вариант твоего будущего… Только знаешь, Лека, если ты уйдешь отсюда, ты забудешь навсегда меня, и все то, что я тебе рассказал. Забудешь сразу, как только выйдешь. Ты никогда уже меня не увидишь. Решай сама.
Демид лукавил. Он знал прекрасно, что бедную девчонку затянуло в Систему так же, как и его, против собственной воли, и обратный выход вряд ли возможен. Теперь он сам выступал в роли искусителя и задачей его было не позволить жертве уйти. Конечно, можно было рассматривать это с более высоких нравственных позиций – он, волонтер добра, вербует в свою сеть нового солдата. Новобранцу предстоит выдержать суровые испытания, и, под руководством старшего товарища, стать закаленным бойцом за правое дело. Но Демид не был уверен, что дело его – правое. Он предпочел бы предоставить любому человеку право самому решать свою судьбу.