Бессонница
Шрифт:
Кристина рывком приподнялась с кресла, чтобы посмотреть на психотерапевта, и тут произошло кое-что неприятное: пружина изнутри пробила обшивку и впилась ей прямиком в ягодицу. Кристина вскрикнула и резко вскочила.
– Всё в порядке? Что-то случилось? – Доктор приподнялся со стула и с удивлением и волнением посмотрел на Кристину, которая стала растирать место пореза и осматривать юбку на наличие дырок.
– Да. То есть нет… – Убедившись, что с юбкой всё в порядке, Кристина взяла подушку со второго кресла и положила её поверх пружины. И только усевшись, ответила всё ещё ничего
– Тогда присаживайтесь сюда. – Доктор вернулся на своё место и указал на стул напротив. – Это кресло должны были забрать ещё вчера, но мастера перенесли встречу на завтра. Я рассчитывал, что день оно переживёт. Простите. Мне очень жаль!
– Ничего. Всё в порядке. Бывает. – Заученные фразы Кристина произнесла так быстро, что их с трудом можно было разобрать. – На подушке даже удобнее!
– Вы уверены, что не хотите пересесть?
– Уверена. Давайте лучше продолжим!
Кристина снова заёрзала, пытаясь найти менее неудобное положение. Психотерапевт задумчиво кивнул, глядя в стол, и что-то записал в блокнот. Заметив это, Кристина спросила:
– А сейчас вы что записываете? Это ведь про меня, да?
– Пишу, что вы решили не пересаживаться с дырявого кресла на более безопасный стул, – ответил ей доктор, отрываясь от блокнота.
– Так значит, сломанное кресло – это такой психотерапевтический приём? – Кристина улыбнулась, но улыбка вышла фальшивой. Искусственной. Иногда даже что-то несущественное может иметь большой смысл.
– Нет. Сломанное кресло – это всё ещё случайность. А вот ваша реакция на сломанное кресло – важный кусочек информации. Вернёмся к вашей проблеме со сном или хотите обсудить ситуацию с креслом?
Сидеть на поломанном кресле, с ноющей ягодицей, было гораздо менее удобно. Кристине стало бы намного лучше, если бы она пересела на стул. Но она не сделала этого. Подумала, что станет ещё неудобнее. Ей было некомфортно и неловко ходить туда-сюда. Она осталась в кресле и вновь улыбнулась доктору. Стрелки часов показывали двенадцать сорок два. С начала сеанса прошло всего двенадцать минут, а ей казалось, будто бы тридцать.
– Давайте про бессонницу, – ответила Кристина и кивнула самой себе. – Что я ещё могу вам рассказать, чтобы вы выписали мне лекарство?
Такие вопросы доктор наверняка слышал часто. Ещё слышал откровенное враньё, но это были тяжёлые случаи и помощь там требовалась совсем другого рода.
– То, что сами хотите рассказать. Будет лучше, если вы поподробнее расскажете о самой бессоннице. Об ощущениях перед сном, после сна. Раз вы записались к психотерапевту, значит, есть серьёзная проблема, которая вас сильно беспокоит. Пока того, что вы мне рассказали, недостаточно, чтобы я мог вам помочь.
– Я могу рассказать о том, что пробовала, чтобы уснуть, – после недолгих раздумий сказала Кристина и снова подвинулась в кресле. – Если хотите, можете записать.
– Давайте запишем. Я внимательно слушаю. – Психотерапевт держал ручку наготове и доброжелательно смотрел в ожидании.
– Сперва, когда это только началось, я купила обычный чай с ромашкой. Я ещё даже не понимала, что хуже сплю, но чай зачем-то
Кристина замолчала, ожидая, пока доктор всё запишет. Тот продолжал писать, но через несколько секунд остановился и спросил:
– Вы делали что-то ещё?
– Залезла в Интернет и нашла кучу народных советов о том, как побороть бессонницу. Некоторые казались действительно… логичными. Другие – кошмаром.
Кристина потёрла глаза. Со стороны, наверное, казалось, что ей не интересен разговор. Не образовался доверительный контакт. Хотя как можно доверять психотерапевту, который даже кресло починить не может? Теперь с улицы в кабинет проникал лёгкий ветерок. Жара начала спадать.
– Я прочитала, что для крепкого сна полезно бегать. Три раза в неделю выходила на пробежку по вечерам. Возвращалась домой потная, ощущала себя грязной и лезла под ледяной душ. Про душ я тоже прочитала в Интернете. И после этого забиралась в мягкую кровать, ложилась на удобную подушку, накрывалась чистым одеялом и просто лежала с закрытыми глазами. Думала, как сейчас засну и всё будет хорошо. Встану с рассветом, позавтракаю и отправлюсь на работу. Думала об этом час, два, а потом поднималась попить воды и снова ложилась. Иногда мне везло, и я засыпала с рассветом и просыпалась через пару часов по будильнику. Иногда нет – и я просто лежала до звонка. Вот и всё, больше мне нечего рассказать. Я не сплю – вот и вся история!
Кристина замолчала. Под подушкой, в кресле, находилась опасная пружина, которая при неосторожности могла вновь поцарапать её. Наверное, поэтому Кристина предпочла не шевелиться.
– Можно попить воды? – спросила она, и, не дожидаясь ответа, направилась к кулеру, который заметила в начале сеанса. Психотерапевт кивнул ей вслед, а когда она вернулась в кресло, серьёзно спросил:
– Вчера вечером вы проделывали всё то же, о чём сейчас рассказали?
Кристина кивнула, а потом, задумавшись, покачала головой.
– Только снотворное не пила. Ещё я помедитировала и за час до сна выключила телефон. Об этом тоже вычитала в Интернете.
На все вопросы Кристина отвечала коротко, трудно было нащупать нужный. Доктор смотрел на Кристину в задумчивости, будто пытался подобрать правильные фразы. Прошло всего двадцать минут, а разговор уже зашёл в тупик. Только вода, капавшая из кулера, немного разбавляла тишину. Вскоре с улицы вновь стали доноситься крики детей, и время в кабинете перестало тянуться так мучительно медленно. В этот момент доктор пробежался взглядом по своим записям и заговорил: