Бесстрашная жертва
Шрифт:
моим дядей. Тихие рыдания душили меня. Я слышала, как Коллин приказал
своим людям сопровождать нас на его землю и охранять там. Я подняла
голову и, отбросив в сторону спутанные локоны, отыскала глазами Коллина.
Печальное прощание отразилось в его глазах… и еще что-то, чего я не могла
точно определить.
Наблюдая за мной, он не заметил, как один из солдат дяди замахнулся
пикой на него. Сила удара отбросила его назад. В одно мгновение он
свалился с лошади
злобными пинками и ударами. Их крики и радость разрывали мне сердце. Я
вырывалась на плече у Бульдога, понимая, что должна вернуться и помочь
Коллину.
Но мой друг не отпускал меня, и все, что я могла сделать, это плакать
от боли, которую я никогда не испытывала раньше.
Глава 17
Я опустилась на колени среди влажных листьев, низко склонив голову
и обхватив ее руками. К счастью, остальные оставили меня в покое. А теперь
еще ночная тьма закрыла меня от их любопытных глаз.
Мужчины были слишком заняты, радуясь воссоединению со своими
женами и детьми. Они ели то, что слуги Коллина принесли им после того, как мы прибыли на землю Гудрича несколько часов назад.
– О, Отец Небесный, прости мои прегрешения, – прошептала я, раскачиваясь взад и вперед.
Мои глаза горели, горло болело, а все тело ныло от такой тоски, что
хотелось плакать. Но слез уже не осталось. Я молилась всеми известными
мне молитвами, а теперь могла только преклонить колени перед Богом, безмолвная, сломленная и опустошенная.
Мягкий смех семей, собравшихся вокруг пылающих костров, манил
меня. Но груды теплых одеял, свежей еды и разнообразных припасов, необходимых им для начала новой жизни, как будто насмехались надо мной.
Все это напоминало мне о Коллине и о том, каким замечательным человеком
он был на самом деле.
Хотя люди Коллина покинули его неохотно, но никто не осмелился
нарушить приказ сопровождать нас. Они сопровождали нас до наших пещер, помогли собрать женщин и детей и все, что мы могли спасти, а затем
благополучно доставили нас на землю Гудрича. Мало того – они привозили
нам телегу за телегой с припасами, в соответствии с указаниями, которые дал
им Коллин перед тем, как его схватили. Коллин заверил нас в нашем
благополучии и, очевидно, все это время планировал доставить нас в
безопасное место на своей земле.
– О, Коллин, – сказала я. – Мне так жаль.
Как я могла поверить, что он злой и безразличный? Я была не права, равняя всех
душевной боли, которая постигла меня и моего отца, и было так легко
обвинить благородство крови. Но Коллин доказал, что в проблемах повинен
не класс, а люди. Он показал себя хорошим и порядочным человеком, не
идеальным, но определенно готовым учиться и меняться. Он показал, что
дворянство может использовать свою силу, чтобы принести пользу людям, так же как эта же сила может быть использована, чтобы сокрушить и
уничтожить.
А теперь он умер из-за меня.
Я снова раскачивалась взад и вперед, моя голова раскалывалась от
ужаса того, что ему пришлось пережить из-за меня: часы медленной, мучительной агонии. Мне хотелось умереть от одной только мысли об этом.
Рука без большого пальца на моей спине на секунду остановила мои
внутренние мучения:
– Джулиана, – прошептал Бульдог. – Иди сюда и поешь.
К остальным он тоже не присоединился. Он сидел в стороне от них, наблюдая за мной. Я знала, что он все еще скорбит по Тэтчу. Мы не нашли и
следа мальчика, когда обыскивали землю вокруг наших домов. Бульдог
окончательно потерял надежду найти тело. Мы оба думали, что, скорее всего, какое-то дикое животное утащило безжизненное тело вглубь леса.
– Тебе нужно что-то поесть, – мягко сказал Бульдог, неловко
похлопывая меня по спине в необычном проявлении любви.
– Я не голодна.
Он протяжно и устало вздохнул. Несколько секунд постоял позади
меня. Потом убрал руку, и удаляющийся хруст сухих листьев сказал мне, что
он вернулся в свое уединенное место. Часть меня жаждала подойти к нему и
утешить. Я должна была сказать ему, что не сержусь на него за то, что он
утащил меня от Коллина. Он поступил правильно, даже если бы я обиделась.
По правде говоря, никто из нас не смог бы спасти Коллина.
– О, Отец Небесный, – снова воскликнул я, закрыв лицо руками.
Мое сердце разрывалось от ужаса произошедшего. И потеря Коллина
была худшей частью. В конце концов, хотя я знала его недолго, но этого
было достаточно и мне пришлось признаться себе, что он был тем человеком, которого я могла бы полюбить.
А теперь я потеряла его.
Моя грудь сжалась. Еще более болезненным, чем осознание того, что я
упустила возможность полюбить его, было осознание того, что он
пожертвовал своей жизнью ради меня… хотя и думал, что я не люблю его.
Он отдал свою жизнь за меня, несмотря на то, что я отвергла его, его любовь
и его предложение руки и сердца. Он охотно занял мое место на костре, хотя