Бесстрашная жертва
Шрифт:
безопасности, и все это понимали.
При виде герба Гудрича на доспехах новоприбывшего напряжение
спало. Сквозь темноту я разглядела очертания мальчика на лошади позади
солдата.
Бульдог вздрогнул:
– Хвала Господу Всемогущему, – прошептал он хриплым от волнения
голосом. Затем рванулся вперед, бросаясь к мальчику.
Мое сердце застучало:
– Тэтч?
Из-за спины солдата выглянула голова, жесткие волосы встали дыбом
и торчали
лошади и осторожно поднял на руки, а мне захотелось с облегчением
опуститься на колени.
Бульдог поцеловал сына в лоб. Слезы текли по застывшему лицу
мужчины, падая на мальчика.
– Прости, папа, – прохрипел Тэтч, и его собственные слезы потекли по
разбитым щекам. – Я не хотел предавать вас.
– Успокойся, сынок. – Бульдог нес его нежно, как ребенка. – Не говори
об этом. Сейчас мы все в большей безопасности, чем когда-либо.
Я не стала ему противоречить. Не сейчас.
Тэтч напряг голову, оглядывая лагерь в поисках кого-то.
– Джулиана?
Я вытерла щеки от слез и шагнула в свет костра, чтобы он мог меня
видеть.
– Я здесь.
Бульдог подошел ко мне. Глаза мальчика снова наполнились слезами.
Он начал протягивать ко мне руку, но остановился. Кто-то перевязал ему
руки чистыми тряпками и обработал раны, но он не смог сдержать гримасу
боли, которую принесло ему это движение.
– Джулиана, – прошептал он, когда Бульдог подошел так близко, что я
смогла разглядеть изгиб его носа в том месте, где он был сломан. – Сможешь
ли ты когда-нибудь простить меня?
– Это не твоя вина. – Я осторожно положила руку на его перевязанную
ладонь. – Мой дядя рано или поздно должен был нас найти. Мы не могли так
жить вечно. – Я говорила эти слова скорее Бульдогу, чем Тэтчу.
– Но, если бы я не убежал и не был бы таким безрассудным…
– Я всегда была безрассудной и подавала тебе плохой пример. И теперь
глубоко сожалею об этом.
В глазах мальчика отразились печаль и зрелость, которых раньше не
было:
– Я ошибался насчет Коллина.
– Ни слова больше, – сказал Бульдог, отходя от меня к одеялам.
– Подожди! – Запротестовал Тэтч. – Он спас меня. Он привез меня к
себе домой и позаботился обо мне, хотя ему не терпелось спасти Джулиану.
Бульдог остановился.
– Он лучше многих, – страстно проговорил Тэтч. – Если бы не он, я
был бы мертв.
Свет и тени от костра мелькали на лице Бульдога, освещая его
свирепость и уязвимость одновременно. Тэтч больше ничего не сказал. Он
закрыл
сооружать лежанку из соломы и одеял. Мы устроили Тэтча как можно
удобнее и сели.
– Мы должны попытаться спасти Коллина, – сказала я.
Бульдог покачал головой и уставился прямо перед собой на пламя:
– Мы не можем рисковать всеми ради одного человека.
– Но он спас меня. – Да, я умоляла, и мне было все равно. – И он спас
Тэтча.
Бульдог смотрел на мальчика, его глаза излучали облегчение и любовь.
– Пора закончить то, что начал мой отец, – сказала я, зная в глубине
души, что именно этого он и хотел бы. Даже если я погибну, мы должны
были противостоять дяде раз и навсегда. – Мы должны перестать прятаться.
Мы должны перестать обвинять богатых во всех проблемах. Наша тактика
была неправильной.
Бульдог провел толстыми пальцами по спокойному, спящему лицу
Тэтча:
– Если мы вступим в Уэссекс, то не вернемся живыми.
Я просто кивнула. Дядя гарантировано казнит Коллина, запретив нам
возвращаться на землю Уэссекса. Он думал удержать нас от попытки его
спасти. Но мой дядя не знал меня, и не мог понять, что я буду делать то, что
хочу, независимо от его договора с Коллином. Не зависимо от того, пойдет
Бульдог со мной или нет, я пойду.
– Я готова умереть.
– Я не уверен, что готов тебе это позволить. – Его голос превратился в
отчаянный шепот.
– Ты выполнил свое обещание, данное моему отцу. Ты оберегал меня.
Ты привел меня во взрослую жизнь. – Я потянулась к его искалеченной руке
и сжала ее между своими. – Но теперь моя очередь поступить правильно.
Чтобы противостоять дяде. И пожертвовать своей жизнью, чтобы никто
больше не страдал так, как Тэтч.
Пальцы Бульдога сжались вокруг моих, словно он не хотел отпускать
меня.
– Разве ты не хочешь большего для Тэтча? Разве ты не хочешь, чтобы у
него была лучшая жизнь?
Бульдог не ответил.
Я отстранилась от него и встала. Натянула капюшон плаща, проверила
ножи на талии.
– Я ухожу. Сейчас. И я поеду по всему Уэссексу, чтобы собрать людей.
Для меня будет честью, если ты поедешь со мной.
Он уставился на огонь, мышцы его челюсти напряглись.
Я развернулась и направилась к людям Коллина, которые все еще
ждали на краю нашего лагеря. Мое сердце, с каждым шагом, который я
делала, удаляясь от Бульдога, колотилось все сильнее. Мне нужна была его