Бесстрастный
Шрифт:
– Ситуация с ребенком весьма сложная и конфиденциальная. Мне важно, чтобы вы не обсуждали происшедшее ни с кем, кроме меня и Орсона. Ни с кем, вы понимаете? – Его голос ровный и глубокий, и с каждым словом меня словно окутывает волной его силы.
– Безусловно.
Отступаю назад, прячусь от необычных ощущений. Сейчас не время поддаваться странностям и попадать под влияние опасных мужчин. А в том, что он опасен, сомнений нет. Никаких.
– Пока я не разберусь в случившемся, не смогу гарантировать вам безопасность в случае, если вы покинете мою территорию.
– Я все понимаю. Не волнуйтесь, Нико! Я не стану ни с кем разговаривать и не выйду за пределы дома без сопровождения.
Сама не ожидала, что назову его по имени. Это оказалось приятно. Чуть неловко и весьма интимно.
– Немного странно называть вас с ребенком одним именем, – признаюсь.
Хозяин продолжает испытывать меня взглядом. Твердым, холодным.
– Только близкие друзья называют меня Нико, а таковых у меня немного. Называйте меня полным именем, и тогда не будет проблем. Доменико.
С этими словами он уходит.
Только близкие друзья называют его Нико, видишь ли! В голосе нет ни издевки, ни угрозы, ни улыбки. Говорит как компьютер. Или голос, объявляющий станции в метро.
Доменико. Это имя встретишь нечасто.
Сняв джинсы, ложусь в постель, однако сон не спешит подарить мне покой. Мысли роятся, цепляются одна за другую, но отказываются укладываться в логичные цепочки. Подсознание пытается сообщить мне нечто важное, но я не могу это уловить.
Наконец, сдаюсь и засыпаю.
За секунду до падения в сон разгадка взрывается в моих мыслях.
Доменико Романи.
Подскакиваю на кровати. Дрожа, хватаюсь за покрывало. Задыхаюсь. В панике тру костяшками горло.
В академии много времени уделялось разговорам о правящих семьях синдиката. Мы с подругами еще не вышли в свет, поэтому мало с кем встречались лично, однако сплетням уделяли уйму времени. Выискивали информацию в сети и через знакомых, делились ей, обсуждали. А как можно не сплетничать, если каждая из нас жаждала угадать, кому из сильных мира сего ее отдадут или продадут в жены?
Так вот, Доменико Романи в этих сплетнях уделялось достаточно внимания. Не слишком много, потому что хорошим кандидатом в женихи его не назовешь. Наоборот, ни одна приличная семья не захочет породниться с жестоким бунтарем, выступившим против его отца, одного из правящих членов Совета. Мы обсуждали Доменико по другим причинам. Во-первых, его считают одним из опаснейших мужчин синдиката. Тайное, порочное любопытство заставляло нас следить, что еще он выкинет, от кого избавится, с чьей женой свяжется. Во-вторых, студентки академии интересовались им, потому что он хорош собой. На снимках в сети у него волосы до плеч, а теперь он постригся. Наверное, поэтому я его не узнала, хотя он и показался смутно знакомым. Несмотря на девичье любопытство, ни одна из жемчужин и близко не подошла бы к Доменико, зная, что любой контакт с ним взорвет ее репутацию.
Хорошо, что я больше не жемчужина, да
Доменико Романи.
Владелец казино и недвижимости.
Наследник Вилема Романи, порвавший связи с отцом и поклявшийся его разорить и занять его место в Совете синдиката. Своими усилиями Доменико заработал немалое состояние и отвоевал часть территории мексиканских группировок.
Что интересно, в данный момент он находится в самом сердце владений его отца. Навряд ли Вилем знает, что его убийственно настроенный сынок разбил лагерь в пригороде Корстона. И навряд ли Доменико позвонил отцу, чтобы порадовать, что тот стал дедушкой. Отношения у них, мягко говоря, недобрые.
Раз Доменико здесь, значит, готовит нападение. Ему мало отвоеванной территории, он намерен отобрать у отца все до последнего цента. И место в Совете заодно.
И вот я, беглая жемчужина, пришла в его тайное убежище, да еще и пробралась к нему в спальню. И согласилась остаться на несколько дней, чтобы помочь.
Говорят, Доменико Романи способен убить человека щелчком пальцев.
Говорят, он не раз это делал.
Говорят, у него нет сердца.
Не думаю, что я заснула этой ночью. Скорее, потеряла сознание.
Глава 3
Утром ситуация меняется. В лучшую сторону.
Хотя есть ли лучшая сторона у моей ситуации? Очень в этом сомневаюсь. Я живу в доме бунтаря и убийцы, за которым с напряжением следит верхушка синдиката, и при этом я доверила ему свою безопасность. М-да.
Однако будем благодарны за маленькие радости. Завтрак нам с малышом приносит Сильвия, которой вчера не позволили со мной поговорить. Не иначе, как Доменико смягчился, потому что в этот раз она болтает вовсю и, с моего позволения, играет с малышом. Под присмотром охранника, конечно. Это незамысловатое общение притупляет остроту моего одиночества.
Зря я не попросила Орсона купить мне что-нибудь из одежды. Моя не только помялась, но и заляпана детской едой. Особенно нелепо смотрятся резиновые сапоги, которые приходится надеть на выход к врачу. Однако альтернатив нет.
Меня вызывают к Доменико раньше ожидаемого. У него огромный кабинет, окна выходят на залив, и я вижу смутные очертания академии вдали. Отсюда она похожа на готический замок вампиров.
Доменико сидит за столом, рядом в кресле развалился Орсон, перекинув ноги через подлокотник.
– Доброе утро! – говорю нарочито радостно.
Во время ночных размышлений я решила, что не буду верить слухам о Доменико, а составлю собственное мнение. Я всего лишь помогаю с ребенком, а не участвую в его преступных планах, так что ничего страшного. Да и я уже дала обещание, трусить поздно.
Доменико не считает нужным ответить на мое приветствие, однако встает при моем появлении, в то время как Орсон продолжает валяться в кресле как выброшенный на берег осьминог. Его глаза спрятаны под солнцезащитными очками. Вполне возможно, что он спит.