Бестиарий

Эль Бруно

Чайник выключился, издав характерный щелчок и испустив вверх, как долгий выдох, теплую струю пара из носика. Кристиан, почти не глядя, кинул в кружку полторы ложки заварного кофе. Он добавил туда кипяток и немного мускатного ореха.

Через некоторое время он заметил, что вода в ванной не шумит уже давно, а гостья не появляется в комнате. Он отставил в сторону кружку с кофе, и пошел в свой кабинет. Увидев за занавеской перед выходом на балкон тонкий силуэт девушки, он медленно встал у стены, скрестив руки на груди.

– Представляю, с каким разочарованием ты обнаружила, что в ванной нет ничего

острого.

Саша медленно повернулась к нему, выглядывая из-за занавески. Кристиан вытащил из кармана крохотный ключик и подбросил его в ладони:

– Полагаю, ты думала, как пробраться на балкон.

– Я всё равно убегу, – уверенно и спокойно ответила ему она.

Кристиан снисходительно улыбнулся, кивнув каким-то своим мыслям и, глядя в сторону, заметил:

– Спать в наручниках очень неудобно. Я прикую тебя, если ты попробуешь еще раз.

– Можешь рискнуть, – хрипло отрезала она.

Он мотнул головой в сторону кухни:

– Тебе нравится кофе?

– Ты придурок? Какая тебе разница?

– Вежливость. Ты в первый раз в агентстве, и я проявляю гостеприимность.

– В агентстве? – беспокойно переспросила она. – Что за агентство?

– Скоро ты сама всё поймёшь.

– Повторяю, я не намерена участвовать в твоих играх. Мне всё равно, чем ты занимаешься!

– Ну, разумеется. Собираешься продолжить детскую истерику… Если всё же хочешь кофе, идем на кухню, – он спокойно повернулся к ней спиной. Саша уже успела заметить, что он не расстается с оружием на поясе. Но она смотрела на него без опаски. С завистью.

Я не привык к тем, кто в каждый момент ждет битвы. Людей, утверждающих, что им нечего терять – много, но это почти всегда – бахвальство. На самом деле каждому есть, что терять. В первую очередь – надежду.

У Александры не могло не быть надежды – так я думал. Её семья и близкие в порядке. Её жизнь ещё может наладиться, если она убежит от меня. Она не станет ни убивать меня, ни рисковать собой. В первые секунды встречи со мной ею двигала ярость. Но сейчас она приходит в себя.

Всем есть, что терять. Я отвык от людей, которых можно назвать отчаянными. Александра слишком умна, чтобы не понимать своей ситуации, поэтому она будет осторожна.

В кухне Саша, словно кошка, села на стул, поджав под себя ноги. В ней чувствовалось стремление всюду занять минимальную площадь в пространстве. Она смотрела на черную луну, отражающуюся в кофейной чашке, ее взгляд маскировал напряженную работу мысли.

В тишине Кристиан продолжал переключать фотографии с одной на другую, щелчки мыши казались оглушительно громкими, они отсчитывали время до некоего важного момента.

Неожиданно девушка отошла от стола, кружка выскользнула у нее из рук. Саша живо схватила острый кусок керамики и без колебаний прижала к своему горлу. Глаза её в ту секунду, как ни странно, были ясными и серьезными. Взгляд экзальтированного мученика – он не взбешен, не во власти эмоций. Саша казалась собранной и владеющей собой, но ее выдавал тревожный блеск глаз.

– Ты дурак и ничего не смыслишь в людях! Не всех можно запугать и не все поддаются контролю, –

безмятежным тоном произнесла она, беря ответственность за спокойствие того, перед кем совершает суицид. – Ты кое-что не учёл. То, что я видела там… То, что было со мной там… покалечило меня. Кем я вернусь домой, даже если и сбегу от тебя? Кем я стану, если убью тебя? – она горько усмехнулась. – Посмотри на меня! Я боюсь людей до такой степени, что мне страшно кого-то звать на помощь. Я не смогу работать, не смогу влиться в социум. Но, знаешь… после всего, что я увидела – я не хочу в него вливаться. Я не хочу жить в мире, где такое могут сотворить с человеком! Я видела, как истязают больных. Я смотрела и не могла понять… кто это передо мной… Эти существа в белых халатах были похожи на людей, но они не были людьми. Они не действовали, как люди. Я не хочу дышать с ними одним воздухом! Я не хочу знать, что они существуют. Я не могу этого вынести!

– Эта кружка мне нравилась, – хмуро сказал Кристиан, с сожалением рассматривая осколки. Он перевел взгляд на девушку и флегматично отметил:

– Ты не станешь резать себе горло. Это очень сложно, а ты не обладаешь должной физической силой и сноровкой.

Саша посмотрела на него ничего не выражающими, кроме решимости, глазами, и твердо отметила:

– Мне плевать, что ты сделаешь с моим телом!

Я действительно не привык к несчастным безумцам, внутренне свободным от каких бы то ни было условностей.

Страхи большинства людей и их привязки обычно предсказуемы – пропажа денег, дома, спортивной машины. Со смертью близкого человека бывает проще справиться, потому что для многих она не несет столько последствий, как сгоревший дом. Люди отрицают подобные уличения, и это похоже на непризнание фаллических символов в своем сне или утаивание позорных, вредных привычек. Но это – правда, человеческий ресурс денег не стоит, а вот вещи стоят очень дорого и заменить их бывает труднее. Что такое эта ваша одушевлённость, честное слово?

Ее лишили всего, и свобода с отчаянием последней степени прорвались сквозь каждую пору ее кожи во внешний мир. На целую секунду она заставила меня любоваться этим стихийным движением доведенного до ручки эго.

Кристиан медленно встал со стула, не отрывая взгляда от руки Саши у ее горла. А потом на темно-серый кафель с шумом брызнула ярко-алая струя крови.

Александра улыбалась. В этот момент любой другой человек понял бы, как ужасно связываться с сумасшедшими.

Кристиан подхватил падающую девушку, удивившись ее ненормальной легкости. Он вытащил тонкий, тканевый ремешок из ее халата и быстро перетянул место порванной раны.

В глазах Саши мерцающими бликами мелькнула паника. Девушка шевелила губами, и он предположил, что это – попытка сказать «помогите», но услышал:

– Прекрати…

После того, как человек каким-то чудом перерезал себе горло, счет идет на секунды. Шанс спасения самоубийцы – невероятно мал, при условии, что порез достаточно силен и сделан правильно, что бывает редко. Увы, гостья постаралась на совесть и, скорее всего, заранее тренировалась.