Без царства земного

Торгашова Дарья

– Я переночую у вас, с разрешения вашего батюшки, а утром уеду. Но я хотел бы еще немного побыть с тобой наедине. Ведь мы опять долго не увидимся.

Феано не могла отказать. Она оделась потеплее, и для них с Вардой оседлали лошадей.

Они молча проехали липовую аллею; Варда все поглядывал на невесту и, слегка улыбаясь, молчал. Потом сказал:

– Поскольку вы с отцом лишились охранника, полагаю, мой долг предоставить вам своего. У меня с собой двое слуг и сильный телохранитель-сириец. Я мог бы взять

его еще в прошлый раз… когда мы катались по заливу, помнишь?

Феано смутилась. Но ее взволновала эта забота.

– Как же вы… Как же ты сам тогда будешь? Тебе ведь еще столько путешествовать!

Варда рассмеялся и щелкнул пальцами, в знак презрения к опасности.

– Со мной ничего не случится.

Феано мотнула головой, так что звякнули подвески-колты.

– Нет, так нельзя! У нас с отцом найдутся еще люди для охраны. Я с ним поговорю.

Она искоса взглянула на жениха.

– Но все равно спасибо.

Варда учтиво склонил голову.

– А что такое, ты говорил, происходит у вас дома? – спросила Феано.

Жених небрежно махнул рукой.

– Все те же дрязги из-за наследства. Я пытаюсь оттягать его у Михаила, чтобы был честный дележ: ведь Михаил до сих пор холостой. Мой старший братец всю молодость только и делал, что развлекался, и законных детей у него нет, хотя он наверняка наплодил ублюдков… прошу прощения, дорогая Феано.

Варда невесело рассмеялся.

– Но без отцовской воли ничего этого не исполнится. Правда, отец уже плох; недавно, когда был снег, сильно хворал. Так что мы с братцем скоро вцепимся друг другу в горло.

– Мне очень жаль, – сказала Феано.

Они доехали до дальней оливковой рощи, потом повернули назад. На миг Феано показалось, что Варда придержал коня, вглядываясь в раскопанное поле; сердце ее опять ушло в пятки. Конечно, Варда никогда не бывал здесь раньше – но яма на восточном краю очень уж бросалась в глаза. И неужели ее до сих пор не заметил патрикий?..

Однако Варда ничего больше не сказал. А когда они вернулись в дом и стали пить горячий мед с пряностями, он произнес:

– Совсем забыл. Я ведь привез тебе подарок.

Он отдал распоряжение своему слуге, и тот появился в триклинии с большим свертком в руках. Развернув его, Феано ахнула.

– Просто чудо!

Это была диадема из серебра, очень искусного плетения, – среди серебряных ажурных листьев расцветали розы из розового и черного жемчуга.

– Фамильная драгоценность… Диадема моей матери, – произнес Варда, любуясь восторгом девушки. – Позволь, я примерю.

Он осторожно снял ее налобник с подвесками и пристроил на его место диадему – высокую, как тиара.

– А вот эти браслеты я заказал для тебя сам.

Варда надел на руки невесте пару таких же серебряных ажурных браслетов с крупными розовыми жемчужинами.

– Настоящая василисса, –

сказал он.

Феано, борясь со своими чувствами, опустила глаза.

– Очень тебе благодарна…

– Надеюсь, ты наденешь эти украшения на нашу свадьбу. Закажи себе платье в тон, как только вы вернетесь в город, – попросил Варда. – Розовое тебе очень к лицу.

Феано кивнула.

– Хорошо.

Она бережно сняла украшения и опять завернула их в ткань. Улыбнулась жениху.

– А что у тебя за дела в Миласе?

В зеленых глазах Варды опять отразилось веселое удивление.

– Ты просто не поверишь. У меня там тоже родственники – и тоже Мартинаки, которые притязают на мое наследство. Но я им не по зубам.

До ужина Феано была занята на кухне и в доме. Потом они поели вкусной печеной свинины с солеными грибами, оливками в уксусе и белым рождественским хлебом. Даже Анна сегодня была со взрослыми: ужин получился совсем семейный.

Потом Варда простился с невестой и будущим тестем и ушел спать в гостевую комнату. Феано поднялась в свою спальню; расплетая косы, она посмотрела на заветный зеленый сундук.

Варда так ничего и не сказал по поводу исторических изысканий Феоктиста, которые они обсуждали в письмах. Он ничего не знал о ее даре. И, конечно, не мог предположить, что на самом деле связало Феано с Эйриком – и с чего началась ее запретная любовь с варваром…

Девушка прижала ладони к пылающим щекам. Довольно. Это все в прошлом.

Улегшись в постель, она еще немного поплакала; потом крепко заснула.

Феано проснулась со стесненным чувством – и спустилась вниз с тайной надеждой, что Варда уехал или уедет, не простившись с нею. Однако Варда ее дожидался в саду: и сидел он на ее излюбленной скамейке. Поднявшись при виде невесты, молодой патрикий улыбнулся.

– Хорошо спала? Я уже позавтракал и спешу, но не мог не проститься с тобой.

Феано почувствовала себя виноватой, как перед отцом. Она позволила Варде себя поцеловать – взяв за руки, он расцеловал ее в обе щеки.

– Береги себя, – сказала она.

– И ты себя, Феано. Мы теперь увидимся не раньше марта… Ну, прощай.

И он ушел, своей легкой походкой.

Феано с отцом и сестрой вновь приехали в Константинополь в конце февраля. Солнце уже пригревало, хотя в домах еще гуляли коварные сквозняки. Феано сохранила и привезла в город все свои тайные сокровища: не без помощи Елены, которая теперь чувствовала себя полноправной соучастницей госпожи.

Феано обошла осиротевший особняк. Как здесь пусто было без Эйрика… Вид деревянного болвана для упражнений, на котором Эйрик тренировался каждый день, причинил ей такую боль, что Феано без приказа отца отправила слуг снять его. Впрочем, патрикий, конечно, не стал бы возражать.