Без царства земного
Шрифт:
Нет! Никакой тропинки тут, конечно, давно уже не было. А вот дом точно был.
– Стой!.. – крикнула Феано. Сердце ее заколотилось.
Она спрыгнула на землю. Через мгновение Эйрик оказался рядом.
– Что такое, госпожа?
– Я хочу поглядеть, что там, – заявила девушка, указывая в сторону древнего дома. – Может, это жилище такое же старое, как лабиринт? Тут должна быть тайна, я чувствую!
– И заросло все, как троллиная чаща. Духи этого места могут разгневаться, – проворчал вэринг.
– Так и скажи, что испугался, –
Северный варвар ничего не ответил. Достав из-за пояса топор, он мощными ударами принялся расчищать тропинку от колючих кустов.
Глава 2
Эйрик управился с расчисткой не больше, чем за полчаса: Феано даже испугалась за него, так яростно вэринг врубался в колючие заросли. Хотя в былые времена наверняка он этим топором крушил не мирные растения! Пока он работал, нельзя было ему и слова сказать; и лишь когда, тяжело дыша, взмокший варвар повернулся к Феано, молодая госпожа поняла, что он ждет стоящей награды за свои усилия. Или даже не ждет. Эйрик явно считал, что они проникли в нехорошее место.
– Ты куртку порвал, – заметила она. – И на щеке царапина.
Вэринг усмехнулся.
– Пустяки. Так ты желаешь зайти внутрь, светлая госпожа?
Феано взглянула на когда-то побеленный дом – весь заплетенный плющом, заросший сорняками, он выглядел совсем негостеприимно. Но ромейка гордо вскинула голову.
– Сейчас предупрежу няню, и мы с тобой вместе зайдем.
Фекла, конечно, напуганная всей этой затеей, стала упрашивать госпожу не соваться в дом – но Феано не пожелала слушать. Неужели они с Эйриком столько сделали, чтобы теперь отступить?..
Она вернулась к своему телохранителю, цепляясь подолом и рукавами за оставшиеся колючки.
– Ты дверь так же взломаешь?
Девушка показала на дверь, которой было почти не видно за бурьяном.
Варвар кивнул, опять взвешивая в руке топор.
– Только бы не летучие мыши, – пробормотала Феано. – Боюсь я их.
Эйрик с усмешкой покосился на девчонку-хозяйку.
– Нет тут никаких летучих мышей. Видишь, окна заколочены? И вообще нет никакой живой твари, – со значением закончил он.
Дверь вылетела от первого же удара, рассевшись в щепки. Эйрик выбил и окна, потому что светить им было нечем. Феано закашлялась от древесной трухи.
– Давай вперед, – приказала она.
Эйрик тряхнул белой головой и шагнул в узкий коридор. Несмотря ни на что, ему нравилось ее упрямство. Они прошли дальше, почти задевая плечами стены и еще больше перепачкавшись в паутине. Когда коридор сделал поворот, оба зажмурились, внезапно оказавшись на пороге большой общей комнаты: солнце било прямо в окно, через прогнившие и сломанные решетчатые ставни.
– Странно, окно выходит наружу. Но ведь древние греки и критяне, как и мы, тоже делали окна во двор? – задумчиво проговорила Феано.
– Не могу знать, хозяйка. Смотри сама, – Эйрик кивнул на обстановку. – Если
И он стал посреди комнаты, скрестив руки на груди, демонстрируя полное нежелание дальше осквернять этот дом – или оскверняться самому. Феано фыркнула; но потом принялась в одиночку тщательно рассматривать мебель, покрытую пылью и паутиной. В комнате был только стол и две длинные лавки – судя по виду, старые-престарые, но хорошо сохранившиеся. И больше ничего: лишь остатки ковра на глиняном полу.
Таким же манером Феано обследовала две другие комнаты, поменьше: видимо, спальни. И в третьей комнате в углу она вдруг обнаружила деревянный ящик, окованный проржавевшим железом!
– Эйрик, сюда! Кажется, нашла! – задыхаясь, воскликнула дочь патрикия.
Вэринг прибежал. Он во все глаза уставился на ящик: а потом, как и Феано, присел на корточки, рассматривая находку поближе. Подцепил крышку – и та неожиданно легко откинулась, обдав их пылью.
Внутри лежала длинная и толстая раздвижная трубка – футляр, тоже из дерева. В отличие от Эйрика, Феано сразу поняла, что это такое: футляр был предназначен для хранения свитков.
– Это пергамент или папирус… Чьи-то древние записки, – благоговейно прошептала она.
Охранник разочарованно распрямился и встал. Он, конечно, читать не умел – мог разбирать только свои варварские руны.
Феано снова закрыла крышку ларца. Она хотела попросить Эйрика понести его: вероятно, в этих старинных свитках была большая ценность для историков империи! Но вдруг девушка ощутила как будто невидимые токи, передававшиеся ее пальцам от этого предмета. Она вскинула голову и не удержалась от крика: на один ярчайший миг комната-склеп предстала незваной гостье новой, полной жизни, и вокруг словно зашептались голоса ее былых обитателей. Такое же чувство Феано испытала в руинах кносского дворца: но здесь оно было многократно сильнее.
– Господи, – пробормотала Феано, неуверенно вставая на ноги. А подняв глаза, девушка обнаружила, что Эйрик пристально на нее смотрит – с каким-то даже страхом, что было совсем не свойственно этому мощному викингу. Должно быть, так он смотрел на женщин своего племени, которых называли вещуньями.
– Ты снова видела, – хрипло произнес Эйрик, указав пальцем ей в лоб. – Потому тебя и прозвали «видящая».
Феано кивнула.
– Да…
Она передернула плечами, справляясь со своим страхом.
– Отец Савватий мне как-то сказал, что все язычники непременно должны попасть в ад… Даже наши доблестные предки, греки! Но мне сейчас кажется, что люди, которые здесь жили… что они все еще здесь. И это, наверное, не лучше ада!
– Ну, тут хотя бы не поджаривают, как у христиан в преисподней, – усмехаясь, заметил Эйрик.
Однако им обоим стало сильно не по себе. Хозяйка и телохранитель поспешили на солнце, не решаясь задерживаться дольше и поискать в древнем доме что-нибудь еще. Эйрик вытащил ящик со свитками.