Без черемухи
Шрифт:
– - Закапывать. Слободские все закапывают.
– - Или в пруде топить,-- сказал кто-то.
– - Что утопишь, а над чем и помучаешься,-- проворчал кузнец.
– - А у тебя что?
– - Мало ли что... ведра есть, жбаны молочные, болты от машины, половинка этого... сепаратора, что ли, чума его знает. Потом нож от жнейки.
– - Это утопишь.
– - А когда доставлять-то?
– - спросил кто-то.
– - Нынче надо,-- отвечал Николай, просматривая бумаги и думая о чем-то.
– - Ну, где
– - Небось записывать будете...
– - Что записывать?
Никто не отозвался. Еще несколько человек отделилось от толпы и тоже юркнули на задворки. Остальные беспокойно посмотрели им вслед и переглянулись.
– - Куда это они?
– - Умные люди, знают куда,-- сказал кузнец и, что-то вспомнив, сам заторопился.-- Ах, черт, надо мерину корму дать,-- сказал он.
Николай все о чем-то думал. Когда он оглянулся, около него стояли только человека три.
– - Где ж народ-то?
– - спросил он.
– - А черт их знает. Ну, что ж, надо по дворам идти?
– - Да, надо,-- сказал Николай. Но вдруг, что-то вспомнив, торопливо сказал: -- Подождите маленько, у меня корова не поена,-- и быстро юркнул в избу.
* * *
Минут через пять у пруда неожиданно столкнулись Николай и кузнец. Кузнец -- с большими молочными жбанами из белой жести, Николай -- с нанизанными на веревку гайками, петлями, подсвечниками. Кузнец присел было за куст со своими жбанами. Николай сделал такое же движение, но потом махнул рукой и сказал:
– - Ну, черт ее... все равно. Только не болтай никому.
И, закинув в пруд на веревке свои гайки и подсвечники с прикрепленным к ним поплавком, стал прятать у берега конец веревки.
В это время, запыхавшись, с колесом от жнейки и какой-то мелочью, прибежал печник и, наткнувшись на кузнеца, словно обжегшись, присел было, но, увидев с другой стороны Николая, махнул рукой и, сказавши: "Не болтайте никому!" -- вышел на плотину.
Еще минут через пять стал прибывать новый народ,
– - Полезли!.. И все к одному месту, как черт их догадал...
Кузнец закинул свои жбаны, но они повернулись вверх горлами и никак не хотели тонуть, сколько он ни водил по пруду за веревку.
– - Вот черти-то окаянные! Говорил, не утопишь. Вишь, вишь, задирают морду вверх, да шабаш. Тьфу!
Пришел Сенька с экономическими ведрами. Афоня с какой-то машинкой, которой даже все заинтересовались и, оставив на время работу, стали рассматривать ее.
– - Яблоки, что ли, чистить, не разберешь,-- сказал Фома, посмотрев сначала на машинку, потом на ее владельца.
Тот и сам рассматривал машинку, вертя ее в руках, как будто в первый раз увидел ее.
– - А кто ее знает,-- сказал он наконец,-- я взял, думал ручка на веялку годится,
– - Ну буде языки-то чесать,-- сказал строго Николай,-- кончай дело, да -- к месту!
Все, как поденщики после сурового окрика хозяина, принялись за дело, работа вокруг пруда закипела, только слышалось:
– - Куда ты накрест-то через мою веревку кидаешь, чертова голова!
– - кричал один.
– - А ты отведи свои поплавки. Один уже весь пруд занять хочешь...
– - Куда ж я их отведу, когда тут мостики, есть у тебя соображение об деле?
А жбаны кузнеца все плавали горлами вверх.
– - Вот дьяволы-то навязались. Хоть сам лезь в воду и топи их, оглашенных. Вишь, носятся!
– - Куда ты, черт, со своими кубышками тут! Что за наказание такое!
– - кричал Афоня, торопливо дергая свою веревку.-- За мои зацепил!
– - Ну, не дай бог, что в середке пустое,-- говорили в толпе.-- Это вот сейчас еще хоть время есть, а как наспех придется, так совсем замотаешься.
– - Я свой граммофончик закинул, и -- без хлопот,-- сказал Андрюшка, потирая руки, как купец после удачной торговой операции.
– - Граммофон-то хорошо, -- там нутро тяжелое. А вот эти кубышки...
– - Я был в слободе, когда туда обыскивать пришли,-- сказал Федор,-- так что там было!.. У них у всех, почесть, эти жбаны. Сыроварня там работала. Как расплылись по всему пруду,-- ну, беда чистая, измучились.
– - Измучаешься,-- сказал Захар, переводивший свои поплавки, и крикнул на кузнеца: -- Да куда тебя черти несут, ты уж и сюда припутался!
– - Что ж я сделаю, когда ветром гонит. Давеча туда гнало, теперь назад, пропади они пропадом.
А с деревни, увидев народ у пруда, бежали ребятишки с кувшинами и ведрами.
– - Вы куда еще, чумовые, разлетелись!
– - крикнули на них мужики.
– - Рыбки...
– - Рыбки!.. Только одни бирюльки на уме.
Ребята озадаченно остановились.
Когда кто-нибудь, размахавши на руках и сказавши "Господи, благослови", бросал далеко от берега свой груз, мальчишки с кувшинами бросались туда и останавливались в недоумении; глядя озадаченно то на воду, то на бросившего.
– - Что вы суетесь под ноги!
– - кричали на них со всех сторон.
– - Только начни какое-нибудь дело, так эта саранча и заявится.
– - Утопил!..-- закричали с плотины.
Мальчишки бросились туда. Это кузнец ухитрился наконец шестом пригнуть к воде горла жбанов, и они, побулькав, пошли ко дну.
– - Уморился?
– - спросил Федор, глядя с состраданием на него.
– - Уморишься...-- ответил кузнец, утирая обеими руками фартуком пот с лица, как он утирался в кузнице, когда, кончив ковать раскаленное железо, совал его опять в горн и отходил к двери.