Без следа (сокращ.)

Чайлд Ли

— Потому что люди, которых я наняла, доложили, что, по вашим же собственным словам, она передала вам информацию. Компьютерные данные на устройстве USB. Они сообщили мне об этом по телефону, а затем переслали ваше фото и отказались от гонорара. Я даже не знаю почему. Ведь я платила им хорошие деньги.

Я сунул руку в карман. Нащупал флешку из «Радио Шэк». И медленно достал ее, внимательно наблюдая за Лилей Хоц.

Она впилась во флешку взглядом голодной кошки.

Тереза Ли заерзала на стуле и посмотрела на меня.

— Сьюзан

Марк была чем-то очень напугана там, в поезде, — сказал я. — Она не выглядела как человек, приехавший в город на дружеский ужин и шоу.

— Я ведь уже говорила вам: я не могу этого объяснить.

Я убрал флешку обратно в карман.

— У Сьюзан не было с собой сумки с ночными принадлежностями.

— Этого я тоже не могу объяснить.

— Но почему-то был заряженный револьвер.

— Я не знаю, что вам ответить. Простите.

— Более того, пропал ее сын. Последний раз его видели выходящим из бара с девушкой приблизительно ваших лет и очень похожей на вас по описанию.

— Из какого бара?

— Где-то в Лос-Анджелесе. В Калифорнии.

— Я не была в Лос-Анджелесе. Все эти три дня я провела здесь, в Нью-Йорке. У меня туристическая виза. Я занимаю три номера в отеле. У меня нет никакой «команды», как вы ее назвали. И я никогда не была в Калифорнии.

Я промолчал.

— Кстати, — добавила она, — я вполне допускаю, что Питер сейчас действительно где-нибудь с девушкой. Да, я знаю его имя. Сьюзан говорила мне. Мы с ней делились всеми проблемами. Она ненавидела сына. Пустой и заносчивый человек. Он отказался от родной матери, променяв ее на отца. А знаете почему? Потому что Сьюзан была приемным ребенком. Сын так и воспринимал ее всегда: как незаконнорожденную. И ненавидел за это.

Я чувствовал, что Терезе Ли пора уходить, да и мне хотелось убраться прежде, чем заявится Леонид. Поэтому я лишь пожал плечами, словно мне нечего больше сказать. Лиля Хоц поинтересовалась, не хочу ли я вернуть ей флешку, которую мне передала Сьюзан Марк. Но я никак не отреагировал. Мы все пожали друг другу руки. Двери за нами закрылись, и мы с Терезой Ли прошествовали по коридору к лифтам. Уже внутри она спросила:

— Ну и как ваше мнение?

— Я думаю, она очень красивая, — ответил я.

— А помимо этого? Вы ей верите?

— А вы?

Ли кивнула:

— Да. Потому что такую историю очень легко проверить. Например, есть ли в армии офицеры по связям с общественностью?

— Сотни.

— Значит, все, что нам нужно сделать, — это найти того, с кем она говорила по телефону. Мы можем отследить все звонки этому человеку из Лондона.

— Звонок в Министерство обороны из-за границы? Готов поспорить, им уже занимаются. Аналитики из той и другой разведок.

— Звонки Сьюзан Марк из Пентагона тоже легко отследить. Если они беседовали так часто, как утверждает Лиля, мы их быстро вычислим.

— Вот и займитесь этим, — сказал я ей.

— Наверное, я так и сделаю, —

продолжала Тереза Ли. — Она, конечно же, знает, что я это могу. Ей известно, что «Бритиш эруэйз» и Министерство национальной безопасности предоставят нам всю необходимую информацию о ее въезде и выезде. И что мы легко можем спросить у Джейкоба Марка, действительно ли его сестра была приемным ребенком. Плюс она сама пришла в полицейский участок. Сама написала заявление. И только что сама показала мне свой паспорт. Все это никак не вяжется с подозрительным поведением. Хотя, если ее история столь невинна, почему ею так заинтересовались федералы?

— Если рассказ Лили Хоц — правда, речь идет о связи американского военного с советским политическим комиссаром в годы холодной войны. Федералы просто хотят убедиться, что все действительно безобидно.

Мы вышли из отеля и сели в машину Ли.

— Вы ведь не согласны со мной ни по одному из пунктов, так? — спросила она.

— Если история семьи Хоц безобидна, что ж, пусть так и будет. Но что-то в этом деле далеко не безобидно. И это что-то привело Сьюзан Марк именно в то место и именно в то время. Вы верите в случайные совпадения? Как часто вам доводилось слышать, чтобы один шанс к миллиону вдруг оказался выигрышным?

— Ни разу.

— Вот и я о том же. Но боюсь, здесь как раз все наоборот. Миллион шансов к одному, что Джон Сэнсом ни при чем, и все же я думаю, он замешан.

— Почему?

— Я разговаривал с ним.

— В Вашингтоне?

— Вообще-то мне пришлось ехать за ним в Северную Каролину. Но дело не в этом. Я задал ему вопрос: слышал ли он когда-либо имя Лиля Хоц? Он ответил, что нет. Я следил за его лицом. Он не лгал. Но и не говорил правду.

— Как это?

— Может, он слышал имя Хоц, но не Лиля. Может, он слышал имя Светлана Хоц.

— И что это значит?

— Возможно, больше, чем нам кажется. Зачем Сьюзан Марк лезть из кожи вон, разбираясь с этой историей?

— Хотя бы из сочувствия.

— Потому что она сама была приемным ребенком. И вероятно, часто думала о своих настоящих родителях. Отсюда и сочувствие к тем, кто оказался в подобной же ситуации. Таким, как Лиля Хоц. А что? Некий мужчина очень помог ее матери незадолго до рождения Лили. Такую фразу можно истолковать по-разному.

— Например?

— Например, что Джон Сэнсом — отец Лили Хоц.

Мы вернулись обратно в участок. Джейкоб Марк выглядел намного счастливее.

— Питер звонил своему тренеру, — радостно сообщил Джейк.

— Когда? — спросил я.

— Два часа назад. Тренер перезвонил Молине, а тот — мне.

— Так, и где он?

— Он не сказал. Питер оставил сообщение. Его тренер никогда не отвечает на звонки во время ужина.

— Но с Питером все в порядке?

— Он сказал, чтобы скоро его не ждали.

— А ты уверен, что сообщение было подлинным?