Без ума от графа
Шрифт:
Тот, не отводя глаз, встретил его взгляд и, чуть помедлив, произнес:
— Нет, конечно, я так не думаю. Неужели ты полагаешь, что я мог бы переступить порог вашего дома, если бы так думал? — После короткой паузы Мэддокс добавил: — Прошу извинить меня, Трегарт.
На глазах Джекс выступили слезы. В ее взгляде, устремленном на Мэддокса, явно читалась боль, смешанная с обидой. Она сразу как-то сгорбилась, стала маленькой и беззащитной. У Гриффина при взгляде на сестру сжалось сердце: он уже поверил, что тяжелые времена для них обоих кончились, а тут Мэддокс вкладывает
Теперь он понял: до тех пор пока они будут жить в Корнуолле, этот кошмар никогда не закончится. Нет, надо во что бы то ни стало увезти отсюда Джекс, здесь у нее никогда не будет спокойной жизни.
Гриффин со злостью бросил Мэддоксу:
— Вы слышали, что вам сказала моя жена?!
— Гриффин, — умоляюще воскликнула Розамунда, одновременно дружески кивая Мэддоксу. — Мистер Мэддокс попросил прощения. Давай не отталкивать от себя друзей, их у нас и так не слишком много.
Но в душе Гриффина царили обида и гнев. Он уже не слышал никаких разумных доводов. Надо было отвадить Мэддокса от Джекс, чтобы духу его не было у них в доме.
— Я принимаю ваши извинения. Тем не менее считаю, что вам не стоит появляться в моем доме.
Не веря собственным ушам, Джекс закричала:
— Ты не можешь запретить мне видеться с Тони. Он мой лучший... единственный друг!
— Завтра мы уезжаем в Лондон, и ты больше с ним не уводишься. Ни к чему это.
Мэддокс спокойно подошел к Жаклин и, мягко взяв за подбородок, приподнял ее лицо.
— Не надо плакать. Это не такие неприятности, из-за которых стоит расстраиваться.
Вынув платок, он вытер слезы, бежавшие по ее щекам.
В его глазах светилась небывалая нежность, так что Гриффин растерялся. Он боялся называть это любовью, но тогда что же это такое?
Черт, какое скверное положение. Очень скверное, решил он.
Откашлявшись, он взглянул на Розамунду. По выражению ее лица было видно, что она также заметила взгляд Мэддокса, исполненный любви.
— Ну вот, похоже, все и разрешилось. Мистер Мэддокс, надеюсь, вы извините нас, но нам перед отъездом надо кое-что сделать, собраться, подготовиться.
— Конечно, конечно.
Поклонившись, Мэддокс вышел из комнаты.
Джекс вопрошающе посмотрела на брата.
— Почему ты так обращаешься с ним? Он мой друг. Кроме него, никто из наших соседей не оказал нам поддержку, когда стряслась беда. Он всегда хорошо относился к нам. А теперь, когда ты так удачно женился, зачем захлопывать двери перед его носом?
— Вспомни его недавние слова в мой адрес, — напомнил Гриффин.
— Он сказал это сгоряча, не всерьез. Ты сам это знаешь, — вступилась за Мэддокса Джекс. — Вспомни, как нам было тяжело в первое время после того случая с мистером Олбрайтом. Зачем ты отталкиваешь нашего единственного в здешних краях друга?
— Да потому, что ему нужна не твоя дружба, наивная маленькая глупышка. Тебе опасно находиться рядом с ним.
Гриффин скрестил руки на груди.
— Ты просто слепа, если не понимаешь, что скрывается за его дружбой.
— Нет, Гриффин, это ты слеп. Более того:
Разрыдавшись, Джекс выбежала из комнаты.
После ее ухода в комнате повисла гнетущая напряженная тишина.
— Расскажи мне все, что тебе известно о мистере Мэддоксе, — нарушила молчание Розамунда.
— Все равно я не позволю Джекс выйти замуж за него. У лорда Девера, опекуна Жаклин, есть целый список претендентов на руку и сердце. Скажу тебе по секрету, мне стоило немалого труда склонить его к моей точке зрения. Если бы Девер захотел, он мог бы выдать Джекс за старого лорда Мэлби.
— За Мэлби? — ахнула Розамунда. — За этого старого распутника?!
— Вот именно. Он друг моего деда. Это была давно обговоренная помолвка.
Все это было очень неприятно, даже ужасно. Розамунда заметила, с какой взаимной нежностью говорили Мэддокс и Джекс между собой во время танцев. Они по-дружески шутили, подтрунивали друг над другом. Вместе с тем Джекс нисколько не походила на тех девушек, которые жеманились, закатывали глаза, притворяясь, будто влюблены. Розамунда первая догадалась, что Джекс влюблена в Мэддокса, только сама еще не понимает этого.
В то же время по глазам Мэддокса, по его любовному взгляду было заметно, что и он...
— Но они, по-видимому, любят друг друга. — Розамунда все-таки не удержалась. — С твоей стороны было бы жестоко разлучать их.
Гриффин фыркнул.
— Любят? Ну ты и скажешь. Джекс никого не любит. Она ведь еще совсем юная.
— Но это же видно невооруженным взглядом, — не отступала Розамунда. — Хотя она не призналась, но если бы я была чуть настойчивее, то, возможно, правда выплыла бы наружу.
Она замолчала и нахмурилась.
— Думаю, что Мэддокс тоже влюблен. Я даже уверена в этом.
— Ну что ж, в таком случае ему стоит выбросить глупости из головы, — ответил Гриффин.
— Он что, незнатного рода? — спросила Розамунда.
— Напротив, он очень знатного происхождения. Младшая ветвь старого рода Мэддоксов.
— Но все-таки не совсем подходящая партия для сестры графа, я правильно поняла?
Почему она так рассердилась? Неужели из-за сложностей с помолвкой Джекс? Но ведь она сама была почти в таком же положении. Более того, ее положение было намного хуже и сложнее, чем у Джекс, ведь та, сама не ведая того, выбрала лучшего претендента на ее руку среди всех подходящих кандидатов.
Может быть, всему виной любовь? Может быть, поэтому она хотела, чтобы все вокруг нее были счастливы, как и она?
— Гриффин, Жаклин будет счастлива с Мэддоксом!
— Не хочу ничего слышать. Неужели ты не понимаешь, что это невозможно?
— Ну если честно, то не понимаю. Если ты сможешь уговорить Девера...
— При чем тут Девер? — вспылил Гриффин. — Я не хочу, чтобы она вышла замуж за Мэддокса.
— Но почему? Ты же сам только что сказал, что он знатного рода и наверняка не зарится на ее богатство. Кроме того, Джекс будет жить рядом с нами. Ну что в этом плохого? По-моему, все прекрасно!