Без ума от графа
Шрифт:
Жаклин недовольно наморщила нос.
— Лошади благородные и очень чуткие животные. К чему эти глупые трюки? — Искоса посмотрев на Розамунду, Жаклин продолжила: — Что касается внешности, то мой брат за последние дни сильно изменился. Он просто великолепен. Как тебе удалось добиться такой перемены?
Розамунда остановилась. Язвительность Жаклин задела ее. К чему это сравнение с цирковыми лошадьми?
— Мне кажется, Гриффину нравится так одеваться, — как можно спокойнее ответила она. Думаю, он сам вскоре ясно выскажется
Насмешливо улыбнувшись, Жаклин отвернулась и стала смотреть в окно, утратив всякий интерес к беседе.
Решив, в свою очередь, уколоть Жаклин, Розамунда равнодушно обронила:
— Я слышала, что мистер Мэддокс тоже готовится к отъезду в Лондон.
— Неужели? А я не знала. Мне не позволяют видеться и разговаривать с ним, а он настолько глуп, что послушно исполняет желание брата, хотя я чихать хотела на эти глупости.
Глаза Жаклин внезапно блеснули, в них вспыхнул явный интерес. Видимо, упоминание, что ее друг последует за ней в Лондон, обрадовало девушку.
— Ты ведь знаешь, я пробовала говорить с Гриффином, но он неумолим. Одно имя мистера Мэддокса вызывает у него раздражение. Ты, случайно, не знаешь, какая кошка пробежала между ними? Я слышала, что раньше они были друзьями и он даже ухаживал за тобой.
— Тони ухаживал за мной? Не смешите меня, Рози. Тони никогда не женится.
Розамунда пристально взглянула на Жаклин. Неужели она настолько недогадлива и невинна?
И тут же плотно сжала губы. Если Гриффин хотел выдать сестру замуж за одного из кандидатов в пресловутом списке, то не следовало забивать голову Жаклин мыслями о мистере Энтони Мэддоксе.
— Жаклин, по-моему, ты не очень хочешь выходить замуж.
Выражение лица девушки стало серьезным.
— Честно говоря, я не задумывалась об этом до тех пор, пока ты не появилась здесь, у нас. — Она тихо и грустно рассмеялась. — Я почти не помню маму и не очень хорошо знаю, как должна женщина вести хозяйство.
Помолчав, она вдруг спросила:
— Наверное, ты удивляешься, почему я не взялась за ведение домашнего хозяйства, чтобы сделать дом более уютным.
— Нет, что ты. Такая мысль ни разу не приходила мне в голову.
В самом деле, Розамунда никогда не задумывалась об этом. Но почему? Может быть оттого, что ее переполняли собственные планы по обустройству Пендон-Плейс?
— Да, я ничего не делала по дому, предпочитая заниматься конюшней и лошадьми. Грязь для людей привычна, но лошади не могут сами заботиться о себе. — Она потупилась. — Я смутно сознавала, что если буду работать не покладая рук, то, вероятно, превращусь в сварливую ведьму, и тогда у Гриффина не будет намерения менять свой отшельнический образ жизни.
— Похоже, твой план не вполне удался, не так ли?
— О, я так не думаю. — Жаклин весело улыбнулась. — В конце концов, он ведь женился на тебе.
Глава 21
В
Поздоровавшись с прислугой, она вошла в главный зал и огляделась.
— О, как здесь красиво!
Зная о приезде самого хозяина с новоиспеченной графиней, прислуга постаралась не ударить лицом в грязь. Действительно, дом буквально весь сиял, вычищенный и вымытый, как витрина фешенебельного магазина. У особняка был парадный вид, что очень понравилось тщеславной Розамунде.
Расточая комплименты миссис Минчин, экономке, Розамунда поднялась наверх, в свои апартаменты, следом молча шла Жаклин.
Предложив усталым спутницам выпить чаю, миссис Минчин быстро удалилась, сказав, что лично проследит, чтобы угощение было подано как можно скорее.
— Завтра, дорогая Жаклин, мы позовем к себе Сесили и все вместе отправимся в опустошительный набег по магазинам.
Рассмеявшись от вида ужаснувшейся Жаклин, Розамунда сняла шляпу и накидку. Привычно сунув руку за корсаж, она вдруг испугалась не меньше своей золовки — медальона не было на месте.
— Может, он упал на пол.
С этими словами Жаклин, нагнувшись, стала внимательно осматривать пол. Но медальона нигде не было.
— Я должна найти его.
Розамунда едва не плакала от огорчения.
Вскоре вся прислуга в доме во главе с миссис Минчин принялась искать потерявшийся медальон. Но его нигде не было — ни в карете, ни в прихожей, ни в гостиной, ни на лестнице. Все искали его, кто ползал на коленях, кто, согнувшись, искал его глазами, когда в дом вошел Гриффин.
— Что случилось? — удивился он.
— Розамунда потеряла медальон, — призналась Жаклин.
— Гриффин, какое несчастье, я не знаю, что делать.
В воздухе повисла долгая, напряженная тишина. Вдруг Розамунда встрепенулась, заметив напряженное молчание мужа.
— Что с тобой?
— Мне надо кое-куда сходить, неотложное дело, — мрачным тоном заявил Гриффин.
Он обжег ее взглядом и вышел.
В растерянности Розамунда смотрела ему вслед. Как опрометчиво она вела себя. Как необдуманно прозвучали ее слова, пробудившие в нем, она в этом нисколько не сомневалась, ревность к Лодердейлу.
Внезапно до ее сознания дошло, что к ней обращается Жаклин, но смысла не уловила.
— Извини, я не расслышала. Повтори, что ты сказала.
— Вспомни. Ты надевала его сегодня утром?
Сдвинув брови, Розамунда застыла, вспоминая, что было утром, наконец покачала головой. Они рано выехали из гостиницы, но Розамунда не помнила, чтобы, одеваясь, застегивала замок медальона.
— Нет. Похоже, я даже не снимала его, потому что накануне носила крестик.
— Так может быть, медальон остался в Пендон-Плейс? — воскликнула Жаклин.