Без Вариантов

Ande

— Уверен? — Ряженов поднял стакан.

— Знаю — чокнулся я с ним — Ты со спонсорской нефтью итальянских коммунистов, ничего не решил еще?

— Хм — Леха отставил стакан — а неплохо!

Ряженов не был бы Ряженовым, если бы мгновенно не сообразил. Итальянец, получивший от нас контракт на реализацию той нефти, сам помножит на ноль любого, кто на нас косо посмотрит. Впрочем, совсем проблемы это не снимает.

— А еще что ты знаешь? — он махнул, и достал сигарету.

— Помрешь ты. Лет через двенадцать. Сердечная недостаточность.

А на самом деле — общая изношенность алкашкой. Дочка твоя, будет очень плакать. Так и не очухается. Будет жить одна, работать у Авена. А жена твоя, так и не выйдет замуж. В Жуковке создаст приют для брошеных собак. Щенка лабрадора черного очень удачно пристроит.

Меня слегка развезло и мне захорошело. Поэтому и нес я, не думая. Но, увидев прямой и трезвый Лехин взгляд, я подобрался. Он, нужно отдать ему должное, спросил о главном. Отложил второстепенное на потом:

— И что делать?Завязать?

— Не знаю, Леш. Да и завязать… Джимми Пэйдж, вон, признался в зависимости. Так ему сказали, что — семь лет, минимум, воздерживаться. И это лишь для того, что бы у него потом были силы отказаться.С бухлом — та же фигня. Так что — думай. Ты умный. Как паллиатив- поговори с Юргеном. Он раз в год тебя будет класть в немецкую клинику. Глядишь- поскрипишь еще.

— Ты, Алекс, все больше не похож на себя. Это Машка так на тебя действует? Или богатство?

— Это, Алексей Анатольевич, предчувствие глобального пиз@еца. Ты лучше меня знаешь, что ждет экономику.

— Не делай вид, что ты чего то боишься. И я жду предложений по приватизации. Завтра меня устроит.

— Это уже капитализм наступил? С потогонной системой эксплуатации меня?

— А тебя если не пинать, то наступает похуизм. Я тут на досуге даже думал, что Захарову, или Женю, нужно еще раз под итальянскую мафию подставить. Ты тогда будешь пахать не разгибаясь. Пойдем, короче, шнапс дегустировать.

— И не возразишь, Алексей Анатольевич. — мы вышли из кабинета и пошли мимо пустующего ресепшена в конференц зал — Ведь что такое капитализм? Это эксплуатация человека человеком! А при социализме то — наоборот!…

Народ, в ожидание разврата, собрался в полном составе, и уже приступил. Так что я, по привычке уселся в уголке, и взял полный стакан. Из которого не пил. Ребята вокруг, очевидно радовались внеплановому празднику, обсуждали скорый перезд в большое и теплое здание. В телевизоре орала группа Комбинация.

Девицы ахали Серегиным и Мурадовским рассказам о Берлинских Бутиках. Дескать, они там завсегдатаи, и вообще — модные эксперты.

Я, уже по традиции, пересмеивался с Андроновым.

— Алекс! — Боб обратил внимание, что я не пью — это Маслова уже за тебя взялась? И рассказывает, что пить нельзя?

— Оставь, Боб. Давно известно, что миф о подкаблучниках рождают несчастные мужчины, после тяжелого развода.

— Фуууу, Лукин. Ты ведешь себя неспортивно. Тем более, что тебе бы Машку откормить. Никакой ведь красоты.

Хрупкая

Маша, как я видел, Боре, к его собственному недоумению, очень понравилась. Что его самого, кажется, удивило. Он, ващет, фанат корпулентных дам. В общем, комплексует Андрон, чего уж. Так что я с удовольствием ему врезал:

— Понимаешь, Боб. Мужчины, которые говорят что Машка некрасивая, делятся на три категории. Неудачники, у которых нет шансов. Придурки, думающие что у них есть шанс. И парни, считающие, что вокалист группы Queen — ах какой красавчик. Зачем ты лезешь в эту толпу, Боря?

Достойно ответить Андрон не успел. Ввалился Родионов. Как я понял по восклицаниям, он приехал из командировки в Питер, и прямо с поезда попал на бал, чему был несказанно рад.

Он с удовольствием махнул штрафной шнапс, огляделся, и направился к нам. Лехе, Бобу, и мне, сидящим в углу.

Доложил, что все отлично, завтра изложит в подробностях. Но есть новость. Его дальний родственник, двоюродный дядя назначен главой ЛенГаза.

— Я и сам не знал, — возбужденно вещал Колян — мы там, у него подъездные пути арендовать хотим, для перевалки, ну и встретились, разговорились. И выяснилось, что его отец- брат моего деда. Мы с ним договорились обсудить сотрудничество. Тоже Родионов.

В голове у меня шевельнулось воспоминание:

— Постой, Коль. Петр Родионов*?! Директор ЛенТрансГаза?

— Во, точно! ЛенТрансГаз эта контора называется. Чоткий мужик, очень конкретный.

— Посиди здесь — я поставил стакан на стол — щас поговорим.

Я пошел и выдернул из прыгающих и поющих под «Комбинацию», Захарову и Евгения. Усадил их рядом с собой и сказал, обращаясь в основном к Лехе:

— Алексей Анатольевич, потребовал от нас масштабного проекта в свете предстоящей приватизации. Такой проект у меня есть.

— И что за спешка, Шурик? — Захарова явно не доплясала.

— Вы через пару часов уезжаете. Поэтому должны получить последние указания.

— О! Саня, что ты придумал?- Женя был счастлив, аж завидно.

— Через две недели, вы подготовите все для посещения Питера, большой и представительно делегацией нашего МНКЦ, в главе с Алексеем Анатольевичем…

Я направил джип по колее в снегу, между дюнами, и выехал прямо на берег. Открыл дверь и вылез из за руля. В лицо дунуло ветром с моря, в небе внезапно растащило тучи и засветило солнце.

За спиной раздались проклятия. Захарова всю дорогу злобно ворчала, что ей нет никакого смысла с нами ехать. А с учетом того, что Маша сейчас уютно дрыхла в номере «Астории», ее злости не было предела. Но я был безжалостен. Собирайся, Ир, ты должна посмотреть сама. Из машины вылезли Ряженов, Мурад, и Евгений. У меня мелькнула мысль, что хорошо что Буслов повез жену в немецкую клинику. Так быпришлось арендовать автобус, и мы сюда бы не проехали.

— Это здесь, Алекс? — спросил Леха.

— Да — я закурил, и пошел в сторону — пошли, вон там, метров сто.