Без Вариантов
Шрифт:
В общем, решив не игнорировать суровое письмо налоговой, как всегда перед отлетом, я вытряхнул Марьятту из кровати. И попросил освободить помещение, мне нужно улететь по делам. Она, как обычно, ругая меня последними словами, бегая мимо меня в одном нижнем белье, чуть не добилась успеха, в своем желании пожить у меня, пока меня где то черти носят. Алессандро, я всего лишь буду присматривать за домом, и этим твоим вонючим монстром, не думай глупостей! Но я, ни секунды не заблуждался. Вернувшись, я застану тут околомодную тусовку, что одним своим видом навсегда
Дормидонт — сурок, что прошлой весной мне привез приятель. Позвонив среди ночи, он ввалился ко мне спустя час, с просьбой приютить зверушку. Он выиграл его в карты у каких то эфиопов. Я, Саня, сейчас улетаю, кто мне даст его с собой в самолет взять? Там справки какие то нужны…
Через неделю, стало ясно, что никто сурка уже не заберет. Я решил выпустить его на волю, и отнес в рощу неподалёку. Но тот, протусовавшись где то пару дней, однажды утром был обнаружен мной в гостиной. Он из моего пледа свил нору под диваном.
В общем, я назвал его Дормидонт. Эта шерстяная, толстая сволочь, размером с болонку, получила от меня полную свободу. Мне казалось, что он свалит, если держать дверь открытой. Но он жил полной грудью, пользуясь моей надеждой, что ему в окрестных лесах свернут шею. Где то тусовался, приходил, сжирал все, что я ему накладывал, дрых в моей кровати, и вообще ни в чем себе не отказывал.
Местные жители узнав, что я зову сурка Дормидонтом, стали называть его Доро, и подкармливать при встрече печеньем и всякой вкуснятиной. С абаригенами у меня вполне теплые отношения. Два раза в неделю сеньора Лючия убирается в доме. Ее муж, переложил мне камин, и познакомил с местным истеблишментом — мэром, мясником, и владельцем остерии.
В принципе, можно было его оставить у них. Но однажды сеньора Лючия обронила, что лучше всего сурков съедать в октябре. Когда они нагуляют жир перед спячкой.
Пускай этот Дормидонт, завел себе привычкой пронзительно орать по ночам. И как то пометил до полной негодности лабутены Марьятты. Грубо поправ тем самым Википедию, утверждающую что экскрименты сурков совсем не зловонны. То есть, я был вовсе не против, что бы его грохнули в окрестных лесах и сварили в похлебку. Но самому отдавать под нож мясника?! Увольте!
Поэтому, собрав сумки, я набрал миланский номер. На энергичное «Пронто?!», спросил:
— Дрыхнешь, бендеровская морда?!
— От ватно- колорадского кацапа слышу! Чего надо?
— Вот так сразу, без прелюдий?!
— Саша, я в Генуе, на разгрузке, потом будешь бездарно острить.
— Черт! Извини. Я улетаю. Думал у тебя Дормидонта на пару недель оставить, и машину…
— Позвони дочке, договорись. Все, мне некогда.
Дмитрий Семенович Балфачук — владелец продуктового магазина, на юге Милана. Еще только осваиваясь в городе, я как то забрел в незнакомый район. Прикинув, что пора возвращаться, решил закупить
Каково же было мое изумление, когда войдя в банальнейший универсам, я наткнулся на полные прилавки РОССИЙСКИХ продуктов. Консервы, соки, крупы, и даже молоко в пакетах. Ценники на итальянском, подробно разъясняли, что за неведомая хрень предлагается покупателям, по цене в половину от европейских аналогов.
Уже вовсю полыхали санкции и закрытия границ. Уже давно были отключены расчетные валютные центры. А тут… Дивясь итальянской хитрожопости, я не сдержавшись, у стойки с тушенкой, воскликнул- ' Охуеть!'.
Реакция молоденькой и очень красивой продавщицы неподалеку, удивила еще больше. Она схватила телефон и ткнула кнопку. Услышав ответ, сказала на русском:
— Папа! Тут покупатель…
Мне показалось, что говорила она с украинской певучестью. За ее спиной открылась дверь в подсобку. Вынырнувший из подсобки мужик, где то моего возраста, крепкий, широкоплечий, ростом с меня, сухой и поджарый, с чуть брезгливо опущенными уголками рта. Окинув меня взглядом, и придя к каким то выводам, он произнес на русском:
— Тебе чего, мужик?
Я, пребывая в прострации, указал на русские стойки, полные продуктов, и произнес лишь:
— Но как?!
— Тебя @бет? Брать будешь что?
— Хм — ответил я, и повернулся к красавице-продавщице — деточка, продай мне пожалуйста вон ту бутылку.
И указал на пятидесятилетний арманьяк, стоимостью четыреста евро, у нее за спиной. А сам повернулся к мужику из подсобки:
— Есть предложение выпить, а то я здесь никого не знаю… поболтать нескем.
Не, что бы не происходило, но нас не переделать. Почуяв халяву, папа продавщицы, стал менее агрессивен. Окинул меня взглядом, что-то там подумал, и кивнул:
— За углом кафе, неплохие капрезе и аранчини, можно посидеть.
Разлив и опрокинув, из поданных официантом бокалов- мама мия! Такой нектар пить из простых стаканов?! Сеньоры, не позорьте наше кафе! Мы потихоньку познакомились и разговорились.
Я Александр Лукин, родом из Тихвина, типа пенсионер, поправляю здоровье. Он Митя Балфачук, родом из Черновцов, на западе Украины. Под неторопливую выпивку он рассказал удивительное. В начале девяностых закончил киевский университет, рос в должностях, пока крупное предприятие, где он работал, не обанкротилось. Потыкался в поисках работы, да и уехал в Италию. Знакомые предложили хорошую работу в Милане.
— Я, Александр Сергеевич, вообще-то хотел на Дальний Восток перебраться, у меня там родня. Но не срослось. А тут, мне предложили работу водителем лимузина. Обслуживать русских туристов. Не то что бы лишь русских, но ты ж понимаешь. У нас там, после банкротства завода, совсем грустно стало, школьницы в плечевые подались, на трассу. А у меня дочка, тыж видел.
Именно так, катая богачей, он и познакомился с русским региональным чиновником. Что, покатавшись с Митей неделю, предложил ему бизнес. Торговать русскими продуктами здесь в Милане.