Без Вариантов
Шрифт:
Я было подивился, что его не утащили сразу. Но тут, последним, из самолета вышел Трабер.
— Этот? — показал ему, видимо для окончательной ясности, на бывшего хулигана один из спецназовцев.
Трабер кивнул, и чувака мгновенно уволокли. Быстро и бесшумно. Меня это все почему то страшно развеселило.*
Номер в Астории я забронировал загодя, вещей у меня почти не было. Так что девчонке-портье осталось лишь проводить меня в номер, рассказывая, что только что закончился Петербургский Форум, и появились свободные места, так то фиг бы меня
Татьяна Ивановна Зуева, начальник отдела в налоговой — очень и очень симпатичная девушка, просто неприлично молодая для такой должности. Курносая, с ямочками на щеках, страшно обаятельная брюнетка. По летней жаре, в легкомысленном летнем сарафане. Лишь строгий конский хвост прически намекал на официоз. Делая ее, впрочем, еще краше. Поздаровавшись, она помолчала, дав осмотреть себя, а потом сказал:
— Александр Сергеевич.У нас возник ряд вопросов по поставкам вашего предприятия для ЛАЭС. В частности, нас интересует поставка приборов ГД-201.
— И что же вас интересует? — ни на подходе, ни в коридорах, я странных людей не заметил и несколько успокоился.
— Господин Лукин — строго сказала Зуева — на момент поставки, прибор ГД-201 уже десять лет как был снят с производства. Но, по документам, новые приборы были поставлены на станцию, установлены и сданы в эксплуатацию. Не расскажете, как так получилось?
Утром я отзвонился в свою контору. Я в ней сейчас лишь пятипроцентный совладелец, уступив с отъездом основной пакет акций мендежменту. Мой бывший зам, ныне директор, сказал:
— Шеф, был запрос пару месяцев назад. Мы им дали все документы. На всякий случай, готов адвокат. Но, я считаю, это просто в Агентстве возня, ищут как друг с другом бодаться. Вы им не нужны.
Посмотрев на начальника отдела Зуеву, я с ним мысленно согласился. Что угодно, но не наезд.
— Уточните, что я должен рассказать, Татьяна Ивановна.
— Все! — категорически заявила она — с самого начала!
— Ну что ж. Двадцать шестого июня, тысяча девятьсот пятьдесят третьего года, правительством СССР было принято постановление о создании Министерства Среднего Машиностроения…
— Я вас сюда не шутки шутить позвала –ледяным тоном сказала госпожа Зуева. Как то сразу стало понятно, что не зря она начальник. — будьте любезны, не отклонятся от темы беседы.
— Хорошо — вздохнул я, пожалев, что тут нельзя курить. Рассказывать уже сто раз рассказанное было скучно — в две тысячи первом году, тогда еще Минатомом РФ, была принята программа модернизации атомных станций, для продления срока их эксплуатации.
— Я же попросила вас говорить строго по существу! — эка! Она может говорить еще более свирепо.
— После вашего уточнения, Татьяна Ивановна — тоже весьма холодно ответил я — каждое сказанное мной слово, имеет непосредственное отношение
Дальше я, стараясь не углубляться, рассказал:
Была принята программа. В правительстве согласовали очередность и сроки простоя блоков под модернизацией. Были проведены обследования, с привлечением МАГАТЭ. Сверстан общий бюджет. Проведены проектные работы, с детализацией по объектам. И, в конце концов, утверждена дата вывода первого блока ЛАЭС из эксплуатации.
— По существующим нормативам, Татьяна Ивановна, вывод из эксплуатации осуществляется, лишь тогда, когда полностью закуплено оборудование для замены.
Я помолчал. Надоела мне эта история. А ведь она у меня не одна. И что, меня теперь за любой успех так таскать будут?
— В общем, надеюсь вы поняли, госпожа Зуева. В тот момент когда, уже выделены бюджеты, что должны быть освоены в текущем году, когда утверждены все графики, и проведены почти все конкурсы, выясняется, что в заказной спецификации стоит прибор ГД201. Который уже снят с производства.
— Как так получилось?
— Проектанты не стали утруждаться. Скопировали в проект ту же систему что и стояла. Но посмотреть номенклатуры забыли. А в госреестре уже давно прописан ГД 201Е.
— Одна буква? Что, трудно что ли переписать документы?
— Если бы все было просто, мы бы с вами не разговаривали. «Е» — это уже другой прибор. Под который нужно заново делать обследования… там даже кабельные трассы пришлось бы менять. В общем, вставить букву «Е» — значит отложить пуск реактора минимум на год, с соответствующими финансовыми потерями и оргвыводами.
— И что решили? — она откинулась на стуле, сложив руки на груди.
— Мне позвонил главный инженер станции. Сергеич, говорит, ты хотел заказ, он есть у меня. Берешься? А я, как и проектанты, не сообразил. И времени, посоветоваться со специалистами, не было. Берусь, отвечаю.
— Вы не поняли, за что беретесь?
— Ну да.
Она чуть слышно хмыкнула.Я внимательно посмотрел на нее. А девица то- ой не дура! Сразу поняла, что чиновник нашел крайнего. Кары и гром это не отменит, но смягчит. Потому что — чего ждать от частной конторы?
— И что дальше?
— В результате мозгового штурма, мы додумались скупить на складах станций списанные приборы. И отправить их изготовителю на переаттестацию. Имеется ввиду, что прибор полностью восстанавливается, из комплектующих, что я ему подтаскиваю.
— Мне говорили, и не буду скрывать, выглядит это правдоподобно, что вы просто не стали ничего менять. Оставили старую систему на месте, слегка наведя поверхностный марафет. А средства разделили с заказчиками.
— Эх- вздохнул я — если бы так, я бы сейчас владел казино на Карибах. А не сидел здесь. К сожалению, такой трюк в отрасли не прокатывает. Замена прибора фиксируется и оценивается несколькими независимыми организациями, помимо заказчика. Вам эту байку рассказали для азарта.