Без Вариантов
Шрифт:
— Здравствуйте, я Александр Лукин — недовольно сказал я — вы хотели меня видеть?
Дураку понятно, что никаких веселых перспектив с этой фифой ни у кого здесь нет. А там водка киснет. Так что вникать в непонятки не было никакого желания. Лишь слегка свербело то, что я где- то ее видел.
— Я знаю, — тоже недовольно, и слегка хрипловато ответила она — вот. Дедушка приказал вам передать эти кальсоны и портянки.
И она сунула мне этот пластиковый пакет. Глаза у нее огромные и темно-вишневые. И, такое ощущение, она недавно плакала.
— Что это? — пакет оказался достаточно увесистым. На ощупь –пачка бумаг.
— Не знаю — она несколько досадливо — отстраненно скривилась — дедушка сказал, что ты разберешься.
— Дедушка?
— Да, мой дедушка. Генерал-лейтенант в отставке Дмитрий Сергеевич Пачезерцев.
Тут я вспомнил, где ее видел. Она встречала генерала на даче у крыльца, с остальной дворней. Как интересно! И что же это мне прислал генерал через свою внучку? Я кивнул и уселся за стол. Не заморачиваясь, шариковой ручкой проткнул пленку пакета, и руками порвал его нафиг. Это оказалось стопкой бумаг. Положил ее перед собой и взял верхнюю. Паралельно слушая, как Серега предлагает гостье присесть, и представляется. И как она, вполне нормальным голосом отвечает спасибо, меня зовут Маша. Маша Маслова.
Так, что тут у нас? Выписка, из приказа по ГСВГ №…от…пп.19–1… Поворошив остальные бумаги, и вчитавшись, я понял, что в моей интересной судьбе случился поворот нетуда. И что мне полный и окончательный пи@дец. Поэтому, в тщетной попытке избежать неизбежного, я снова тщательно уложил эти бумаги, и аккуратно засунул обратно в разорванный пакет. Потом встал, и повернулся к посетительнице. И сказал:
— Забирайте и идите. Я этим не занимаюсь.
Она встала и прищурилась:
— Что значит не занимаешься? Дед приказал. Так что исполняй.
— Вы знаете, я позабыл, кто мне может приказывать. Но точно знаю, что вашего деда и вас, среди них нет.
Глаза у нее расширились, потом она дернула молнию этой своей куртки, задрала футболку что под ней, и, мелькнув плоским загорелым животом, из-за резинки колготок достала пистолет. Который и направила мне в лицо:
— Ты. Будешь. Делать. Все. Что. Говорит. Мой. Дед.
Она побледнела так, что стали видны конопушки на носу. Ой, пропаду я, мелькнула бессильная мысль. Буслов тем временем текуче сместился со стула и оказался справа от сопливой террористки. Собираясь, видимо, направить выстрел в стену.
— Не нужно, Серега — вздохнул я.
— Думаешь? Почему?
— Она таскает ствол за поясом колготок — Серега фыркнул и расслабился. А я протянул руки. Одной взял ее за запястье, а второй, за ствол, вывернул из ее руки пистолет. Тут же протянув его Буслову. Я плохо разбираюсь, какой-то настоящий пистолет, то ли вальтер, то ли маузер. А она, беспомощно проследив за оружием, горько- горько заплакала. И начала лупить меня кулачками в грудь, и нечленораздельно орать, что не смей скотина отказываться, все вы подонки, и никому нельзя
Постояв с ней в обнимку пару мгновений, я подумал, что так просто ее фиг выгонишь. И тут мне пришла в голову спасительная мысль. Я никогда не любил над собой начальства. Искренне считая, что и без посторонних легко создам себе кучу проблем, что, как минимум, всяко дешевле. Но именно сейчас, я понял, как приятно иметь мудрого руководителя, на которого можно свалить дерьмо, пусть он и разгребает. И я сказал:
— Пойдемте. Как начальство решит, так и сделаем — взял ее за руку, и потащил в Лехин кабинет, обронив лишь — Серега, бери пакет, идем к Лехе. Ты тут, тоже вляпался.
В кабинете нашего вождя пластами висел дым, стол был завален документами, а за приставным столиком устроилась теплая компания из Лехи, Андрюхи и Бори. Столик традиционно украшал неизменный цыпленок в тарелке, бутылка с рюмками, и полная окурков пепельница. На языке нашей конторы это называется «длительное совещание по сложным вопросам».
— Алекс! — воскликнул Леха, увидев меня — говорят, ты себе заранее начал место на зоне готовить?
Тут он разглядел мою спутницу, и сменил тон:
— Что-то важное?
Я повернулся к Сереге, и тот положил перед ним гребаный пакет. Остальное руководство, при виде гостьи, засуетилось и загусарило:
— Позвольте представится, Борис Андронов — Боря, встав, даже застегнул пиджак.
— Присаживайтесь — Андрюха поставил к столу еще стул — что вас привело к нам? Меня зовут Андрей, я здесь руководителем.
И она им, что-то отвечала, и уже присаживалась к столу, и вроде как отказывалась выпить, а Серега, наоборот говорил, что давай Андрюха, наливай…
А я, опершись о косяк, смотрел на Ряженова. Он тем временем сдвинул в сторону посуду и полез в пакет. Как и я, выложил его перед собой и начал быстро просматривать. А потом, прямо на глазах, начал трезветь.
Увидев это, Ярцев, с огоньком в глазах говоривший гостье, что в такую промозглось выпить, грамм тридцать, просто необходимо, заткнулся. Уселся рядом с Лехой, и потянул бумажки к себе. Боря, почуяв неладное, тож закрыл рот, и повисла тишина. А потом Ярцев, такое ощущение два раза перечитав какую-то бумажку, в полной тишине воскликнул, чуть не по слогам:
— О-ху-еть!
— Откуда это у вас? — спросил мою посетительницу Леха.
Подумаешь, мелькнула у меня мысль, я бы тоже сообразил, что не Буслов же это рисовал.
— А что это? — полюбопытствовал Андронов, поставив перед этой Масловой рюмку и стакан апельсинового сока.
— Это — очень медленно сказал Алексей Ряженов — полностью оформленное, и проведенное через инстанции соглашение о реализации невывозимого имущества ГСВГ. С открытой графой исполнителя и утвержденной суммой оплаты. В рублях.