Без Вариантов
Шрифт:
Мы чокнулись и опрокинули. Я взял у Лехи сигарету закурил, и сказал:
— Я все спросить тебя хочу, Лех. Каково это, все знать?
— Скучно — пожал он плечами.
— Значит, ты знаешь, что я скажу.
— Сначала Буслову квартиру. А Радионыч по остаточному принципу. Двести пятьдесят штук нужно завтра вернуть.
— Я думаю, им хватит. А вот скажи мне Леха — я кивнул на вопросительно наклонную над моей рюмкой бутылку — я, получается, если бы не соблазнил Маслову, был бы первым в очереди?
— Соблазнил? Ты?
— Вот
— Если бы не Маша, Алекс, я бы так и мучался мыслью, что тебя где то подменили. Странный парень, что впахивает без продыху, все знает, все понимает, и ничем не интересуется. Ты лишь сейчас снова похож на себя. Впрочем, ты же сбежал от Захаровой… можно понять.
— Ладно, поеду я. Может, тебя подвезти?
— Да нет, тут ко мне сейчас подъедут. Стал бы я тут сидеть.
— Не боишься? — я кивнул на сейф.
— Не попадись гаишникам.
Ночью, во сне, Маслова закидывал на меня руки и ноги. С женской безошибочностью попадая по ушибленному ребру и прочим синякам. Из за чего сон был так себе. Я постанывал, она бурчала про спокойный сон…
В общем, не успел я отхлебнуть кофе, как она поинтересовалась причиной случившихся побоев.
— Как ты можешь это читать? — не то что бы я что то скрываю, но начинать длинный разговор не проснувшись, мне не хотелось. А Маша, за завтраком читает кучу газет, что они выписывают. И в этот конкретный момент изучала «Советскую Россию».
— С тех пор как я научилась это делать в первом классе, это не вызывает у меня никаких трудностей, Лукин. Не увиливай от ответа.
Я хлебнул кофе и закурил:
— Это были трудные переговоры, Мария. Но эшелон бананов идет в Москву. Теперь, ты уж прояви благородство, и не бей меня сквозь сон по ребрам. И жизнь скоро наладится.
— Я не хочу проявлять благородство, я хочу быть мелочной и мстительной. Кто и где тебя избил?
— Это обычная производственная травма, Мария. Избить меня, не у всякого выйдет. И вообще, ты уводишь разговор в сторону, и не даешь все рассказать.
— Дааа? Внимательно слушаю.
И я, радуясь сменить тему, рассказал о своём визите в ГКИ, и о том, что дело в шляпе.
— Знаешь, Мань, какая мысль родилась? Как бы нам на эту тему статейку тиснуть в «Коммерсант»? Раз ты там теперь главная, уж поспособствуй осветить. Что вот, четкие и ответственные русские коммерсанты не дадут пропасть народному добру!
Машу, с Лехиной подачи, взяли в «Коммерсант». Для начала — младшим редактором. Как я понимаю, типа подай — принеси. Но она не заморачивается, считая это шансом и очень гордится. Ну а шанс, мы ей организуем, я считаю. Вова Яковлев будет пищать от восторга.
Поэтому моя подача была Машей принята благосклонно, с некоторым сомнением, тем не менее:
— Я попробую. Но, Саш… экономические темы… Там учится нужно, я не очень разбираюсь. Напишу какую нибудь глупость, а потом со стыда сгорю.
— Маш. Для девушек, главное из научится — орать и бить посуду,
Маслова с подозрением на меня уставилась. Вот как женщины чувствуют что им не договаривают?! С другой стороны, чего тут чувствовать, синяк на ребре она рассмотрит в ближайшее время…
Но, все же, я еще плохо знаю Машу Маслову. Потому что она, подумав, неожиданно предложила:
— Может быть имеет смысл не только в «Коммерсанте» об этом написать. У меня подруга в «Экономической Газете» работает. Нужно с ней поговорить…
— Ну вот же, Маша! Стоит тебе отвлечься от гнусных подозрений, и сразу видно что ты еще и умная. А ведь по виду и не скажешь.
Однако я, в своем стремлении заболтать девушку, совершенно не заметил, что со всего маху угодил в ловушку:
— Значит, в субботу съездим к Катьке на дачу, в Снегири. Я давно тебя с ней познакомить хочу. Заодно и обсудим. Она в ' Экономической Газете' работает, расскажет как это делается. Очень удачно получается! Нас как раз пригласили.
Все ясно. Я должен быть продемонстрирован подругам. И все подруги должны умереть от зависти, а лучшая подруга должна кандидатуру утвердить. Про лучшую ее подругу Катю Лисицыну я уже наслышан. Наверное от этого я неуклюже попытался соскочить:
— Может, съездишь без меня? Ты же знаешь, я не люблю врать. А там… придется рассказывать как я рад знакомству, и как я мечтал об этом. Ну кому это понравится, Маш?
— Никому- согласилась она — лишь такой умный и сдержанный парень как ты, Саш, с этим справится.
— Гм. И когда, в субботу?
— Вот видишь, Лукин. Это совсем просто- засмеялась эта змея.
— Гм. Ты вкурсе, что пистолет твоего деда у меня? А я — вдруг почувствовал себя искрометным серийным убийцей?
— Ну, Санечка. Ты унылый серийный однолюб. Я как тебя увидела, даже не поверила, что такие еще остались.
— Вот не нужно вот этого, Маша! Я порочен, исполнен похоти, и регулярно сплю сразу с двумя женщинами, а уж в отпуск, беру с собой не меньше десятка.
— Кого ты пугаешь, Лукин? Единственное чего я боюсь — что ты уедешь в отдыхать один. В этот твой Питер, а то и в Тихвин. В общем вагоне, на боковой полке возле туалета. Будешь пить водку с соседями, и ржать вместе с ними мерзкими голосами. А мне краснеть за тебя.
— А тебе то чего краснеть?
— Ну, я ведь буду следить. В парике и очках…
— И в бороде.
— В ОБЩЕМ ВАГОНЕ, Лукин!
— Не хотел хвастаться, Маш, но скоро мои заработки существенно вырастут. Почти наверняка хватить на полноценный плацкарт. С местом…
Когда она меня обнимала, моим ребрам это не понравилось. Но нам обоим было плевать… лишь мелькнула и пропала мысль, что хорошо что Варвара не проснулась. Утаскивать у нее на глазах девушку в постель было бы несколько неправильно…