Бездна
Шрифт:
Эта работа заключалась в том, что Габриель сравнивал каждый иероглиф с двумя сотнями других. Если сходство между ним и каким-то другим составляло более девяноста процентов, компьютер автоматически принимал решение, что это — одно и то же; если сходство было менее пятидесяти процентов, иероглиф признавался программой новым и заносился в базу данных. Между отметками 90 и 50 существовало некое серое пространство, в котором оказывались все сомнительные символы. В настоящее время в нем находилось триста пар иероглифов, и решить, являются ли они одинаковыми или
— Символы «сорока» и «сорок– бэ» совпадают на пятьдесят два процента,– пояснил Габриель. — Следует ли «сорок-а» признать новым знаком или отнести к разряду уже известных?
Джек приблизил лицо к экрану.
— Прямо как в старой детской головоломке: найдите десять отличий между двумя рисунками, — проговорил он.
Миюки, закончив работу, издала торжествующий возглас и откинулась на спинку стула.
— У первой фигурки есть глаз, — сказала она, поглядев на монитор Джека, — у второй его нет.
Джек кивнул.
— А еще первая фигурка держит два шарика, а вторая — только один.
Джек выжидающе посмотрел на Карен, а она снова поразилась тому, какие голубые у него глаза. «Нет, — подумалось ей, — наверное, это контактные линзы. Не могут быть у человека глаза такого цвета!»
— Все остальное кажется одинаковым, — сказала она, неловко откашлявшись, словно сидевшие рядом могли прочитать ее мысли.
— Каков же будет наш вердикт? — спросил Джек. — Будем ли мы считать эти иероглифы разными или признаем, что это — один и тот же?
Карен подвинулась ближе к монитору и случайно задела плечом Джека. Он не отодвинулся, а, наоборот, склонил голову в ее сторону. Они внимательно рассматривали значки на экране.
— Мне кажется, глаз можно не учитывать, — сказала Карен. — Это может оказаться точкой, которую случайно поставил карандаш вашего историка. А вот количество предметов в поднятой руке фигурки — совсем другое дело. Полагаю, это различие достаточно существенно, чтобы признать иероглифы двумя разными. За последние несколько дней мы видели другие значки с различным количеством тех или иных деталей: лучей у морских звезд, рыб во рту у пеликана и так далее. Думаю, к их числу относятся и эти иероглифы. Хоть и похожие друг на друга, они все же несут различный смысл.
Удовлетворенный этим комментарием, Джек согласно кивнул головой.
— Габриель, классифицируй символы «сорок-а» и «сорок-бэ» в качестве разных иероглифов.
— Сделано,– ответила бесстрастная машина. — Продолжить ли работу сравнением знаков «сорок один а» и «сорок один-бэ»?
Карен застонала.
— Не знаю, как вы, а я проголодалась, и у меня болят глаза. Как насчет пары часов перерыва на обед?
— Я бы тоже не отказался перекусить, — сказал Джек. — Последний раз я ел еще в самолете.
Он потянулся, и Карен отвела глаза в сторону, чтобы не залюбоваться шириной его плеч и тем, как напряглись
— Я знаю неплохой ресторанчик в паре кварталов отсюда, — поспешно проговорила она. — Там подают лучшую в округе тайскую еду. — Звучит соблазнительно, — ответил Джек. — По мне, чем острее, тем лучше.
— Там есть такие блюда, что вам понадобится огнетушитель, можете мне поверить.
— Это именно то, что я люблю.
— Ужинать идите без меня, — огорошила их Миюки. — Я хочу поэкспериментировать с Габриелем.
— Ты уверена, что не хочешь есть? — осведомилась Карен. Миюки кивнула, а когда Джек встал со стула и отвернулся, подмигнула Карен и с хитрой улыбкой сказала:
— Уверена.
Карен зарделась. Неужели ее симпатия по отношению к американцу так бросается в глаза? За спиной Джека она показала подруге кулак, но та развеселилась еще больше.
— Кроме того, — нарочито громко сообщила Миюки, — я совсем недавно была в тайском ресторане, а ты, я знаю, здорово изголодалась.
Двусмысленность последних слов заставила Карен покраснеть еще больше. Ее лицо приобрело пурпурный оттенок. Она посмотрела на подругу страшными глазами, и в этот момент Джек спросил уже с порога:
— Может, вам что-нибудь принести, Миюки?
— Нет, мне не нужно, а вот в Карен вы обязательно что-нибудь впихните, а то еще умрет с голоду…
— Хватит! — прошипела Карен, благо Джек уже вышел за дверь. — Какая же ты вредная!
Миюки засмеялась и вернулась к компьютеру.
— Будет тебе, не изображай из себя скромницу. Действуй! У него нет обручального кольца, значит, он свободен. А ты ему тоже нравишься.
— Ничего подобного! Он на меня даже не смотрит!
— Не смотрит только тогда, когда ты можешь это заметить. Вы прямо как два школьника: стоит одному отвернуться, как другой сразу же на него таращится. Да он с тебя глаз не сводит!
— Неправда!
Миюки закатила глаза и села на стул перед монитором. Карен, постояв несколько секунд, легонько прикоснулась к плечу подруги.
— Он на меня смотрел? Правда?
— Как влюбленный щенок. А теперь проваливай. Дай этому щенку косточку, а меня хотя бы на пару часов оставь в покое.
— Мы идем всего лишь поужинать.
— Ха-ха.
— Мы оба — профессионалы, коллеги, не более того.
— Ха-ха.
— Он пробудет здесь всего два дня.
— Ха-ха.
Карен вконец смутилась и вихрем вылетела из лаборатории. Уже с порога она услышала заключительное «ха-ха» Миюки.
22 часа 02 минуты
Университет Рюкю, префектура Окинава, Япония
Когда они неторопливо, беседуя на ходу, возвращались из ресторанчика «Счастливый таец», Джек вдруг так раскатисто расхохотался, что проходящие мимо низкорослые японцы стали подозрительно коситься на него.
— Вы, наверное, шутите! Неужели все так и было? Вы сказали председателю Британского антропологического общества, чтобы он вытащил голову из задницы? Это потрясающе!