Безмолвный
Шрифт:
Ты не готов к еще одному проигрышу, к потерям. Не готов потерять меня и все остальное. Дом, миссис Хадсон, собственную жизнь. Ты хочешь вернуть себе свою жизнь, и это – наш с тобой способ достижения этой цели.
Шерлок. Боже мой. Мне тебя так не хватало.
Что ж, давай покончим с этим делом, пройдем через то, что будет. Через ожидание. Ты не явишься на встречу, это приведет его в ярость, и ночью он воспользуется той взрывчаткой. Или рано утром. И тогда, единственный раз в жизни, ты предоставишь разобраться со всем этим своему брату, предоставишь ему покончить с Мораном. На этом все и завершится. А после мы снова сможем
– Два часа?
– М-мм, - подходишь на шаг ближе.
Да. Да, конечно. В ярком свете видно, что у тебя в волосах тоже появилась седина. Седые волоски у висков, как это обычно и бывает. Их совсем немного. Мы с тобой вовсе не нечто незыблемое. Мы меняемся, стареем. Всё преходяще. Два часа, две жизни. Подойди ко мне, разденься здесь, в ярком свете. Мы оставим одежду на полу ванной, отправимся в кровать и продолжим наш самый важный эксперимент.
У нас есть целых два часа.
========== Глава 56: Быстро и медленно ==========
Мне нужно помнить, что это для тебя в новинку.
Ведь так? Ты же никогда и ни с кем до меня не ложился в постель нагишом, так? Думаю, да. Я знаю, о чем мне следует спросить. И я спрошу. Когда-нибудь потом. Когда все закончится. Когда уляжется пыль. Не сейчас. На самом деле это не играет никакой роли. Как бы то ни было, в этом все равно остается большая доля новизны. Это – нечто новое между нами, и это единственное, что имеет значение.
Это для тебя в новинку, да и я тоже никогда раньше такого не делал. То есть, не делал вот так, с… Ну, понятно…
Я нервничаю.
Но это нормально. Мы со всем разберемся, Шерлок. Быстро и медленно, ночь за ночью в этой постели и, быть может, в той, что наверху. Я надеюсь, что так и будет. Ты и я, мы оба за то, чтобы узнать что-то новое, правда ведь? Уж ты-то точно. Тебе это доставляет огромное удовольствие, это ясно.
Ты бросился в это очертя голову. Господи. Ты только посмотри на себя – ни малейшего колебания. Боже.
И вместе с тобой в это очертя голову бросился и я. Ты ведь знаешь, что это так. Пути назад теперь нет. Больше нет. Только не после этого.
Господи, надеюсь, ты не захочешь повернуть назад. У меня уже не выйдет стать прежним. Быть рядом с тобой и притворяться, что не хочу тебя, не получится. Я успел узнать слишком много. Теперь мне знаком вкус твоей кожи – крохотная нотка горечи и самая малость соли, - и забыть его я не смогу. Не хочу, чтобы этому настал конец – это меня убьет.
Дыши, Шерлок. Ты замер сейчас, но это – предвкушение, не так ли. Ты словно ведешь обратный отсчет до какой-то точки, твое дыхание замедляется, а затем ускоряется вновь. Быстро и медленно, как и все, что есть между нами. И как, вероятно, будет всегда.
Прикасаться к твоей коже без ограничений, без преград – невероятно. От бедер по животу и груди, а затем снова вниз; от внешней стороны бедер - к внутренней. Я сам определяю свой путь, ты не останавливаешь меня, не направляешь. Ты позволяешь мне действовать самому, прикасаться к тебе, и это превосходно. Тебе нет дела до
Я помню: я видел твои колени так близко – в такси и на диванах. Помню, как иногда налетал на них в переулках и на местах преступлений. Я видел их в неясном свете наступающего дня и в вечерних сумерках, когда мы возвращались домой с очередного места преступления, залитого кровью. Тогда у меня была возможность положить руку тебе на колено, ощутить через ткань пальто и брюк тепло твоего тела и твердость костей.
Классический жест привязанности к кому-то: положить руку ему на колено. Будь ты женщиной, я сделал бы это куда раньше, ведь я же чувствовал к тебе что-то. Чувствовал. Но держал руки при себе. Это было привычно, именно это от меня и ожидалось. Что бы ты сказал, если бы я к тебе прикоснулся тогда? Положил бы руку тебе на колено по пути домой в такси – такое простое действие. Оттолкнул бы ты меня тогда? Ты – не из тех, кто спокойно позволит любому распустить руки, прикоснуться к тебе. По крайней мере, так кажется. Ты же сверхчеловек, ты подобен машине и неприкасаем. Но, как оказалось, все это – неправда. Ты бесконечно касаем. Твоя кожа изголодалась по прикосновениям. Ты такой же человек, как и все мы. Кто же мог это знать? Я. Я знал это. Знал, но ждал чего-то, а этого не следовало делать.
Ты так податлив, ты понимаешь язык тела куда лучше, чем я считал. Ты выполняешь высказанные прикосновениями просьбы – перекладываешь ногу, сдвигаешь руку, давая мне пространство. Твои пальцы вычерчивают на моей спине узоры, которые я не могу распознать. Ты улавливаешь мои намеки, вслушиваешься кожей. Ты ведь пытаешься понять начатый мной диалог, ищешь логику в движениях моих рук и губ. Ищешь смысл, как будто он там есть. Даже не пытайся, Шерлок: здесь нет ничего рационального – лишь иррациональное, лишь желание и притяжение, и это не выразить словами. Это любовь, Шерлок. Разве ты еще не понял? Не знаю, не могу понять. Ты так податлив, ты открыт и неподвижен, и, кажется, ты чего-то ожидаешь.
Я знаю, что, когда ты был в чем-то неуверен, всегда прислушивался к моим словам. Так было до твоей смерти. До твоего исчезновения. В мире чувств ты всегда полагался на меня. И теперь то же самое: в своей собственной постели ты полагаешься на меня. Ты ведь чувствуешь неуверенность. Ты ждешь, ты прислушиваешься, ты изучаешь и не знаешь, пока не знаешь, что я сделаю в следующий момент. Тебе нужно, чтобы я направлял тебя, пока ты не освоишься и не сможешь действовать сам.
С поцелуями ты разобрался за несколько часов. Уверен, это станет следующим этапом. Мастером в вопросах секса ты станешь за несколько дней.
Господи, могу только представить, как это будет. Когда ты станешь уверенным и требовательным, будешь точно знать, чего именно хочешь и как далеко можешь заставить зайти меня. Когда ты будешь знать, что мне нужно, прежде чем это пойму я сам. Если, конечно, исходить из того, что ты захочешь зайти со мной настолько далеко. Этого я не знаю. Надеюсь, что так.
Уверен, став опытней, ты станешь опасен. Определенно. Ты ведь никогда не останавливался, не узнав все до конца. С тобой всегда так – все или ничего.