Безмолвный
Шрифт:
Вой сирен все ближе. Сигнализация уже начала бесить. Можно их как-то заткнуть? Я готов хоть расстрелять чертовы устройства из пистолета.
Дверь. Дверь в квартиру открывают. Господи. Кто-то пришел. Шерлок, нужно было принести твой халат, ты же совершенно…
– Шерлок! – это миссис Хадсон. О, нет. Мы же оба… - Джон? Вы… - она толкает дверь, и та бьется о застрявший в полу кусок двигателя. – О, мой паркет! Боже мой, ведь взрыв не должен был оказаться настолько разрушительным, разве нет? – на ней халат, в волосах папильотки, на ногах – тапочки. Ее, как и нас, тоже подбросило с постели. С ней все хорошо. Она не ранена.
– Что ж, думаю перестелить паркет будет кстати, разве… О…
Увидела тебя, стоящего в чем мать родила, вцепившегося в телефон и с лицом, светящимся чистым восторгом.
– О, Шерлок, надень хоть что-нибудь, пожа… - отводит взгляд от тебя и тут же замечает меня. Извините, миссис Хадсон. – Мальчики, бога ради!
Переводит взгляд с тебя на меня и обратно, старательно не глядя никуда ниже лиц, и мне ясно, что она все поняла. Что ж, полагаю, это больше не секрет. Да, когда рванула бомба, мы с Шерлоком были в одной постели. Нагишом. Да, это так. Разве вы не считали доказанным, что именно к этому у нас все и идет? Это ведь лишь подтверждает давние подозрения, не так ли?
– Что ж, - потирает бедро, качает головой, глядя на меня. – Я рада, что с вами обоими все в порядке, но, думаю, вам следует одеться до приезда полиции.
========== Глава 58: Возвращение героя ==========
Ты расчесал влажные волосы. Каждый из обычно непокорных завитков уложен на свое место. На время. Ты похож на звезду пятидесятых с набриолиненными волосами. Выглядишь положительно. Аккуратно. Подготовлено. Чем-то напоминаешь подростка, изо всех сил пытающегося произвести впечатление на человека, который ему нравится. Это в своем роде мило, но не совсем верно. Ты не пытаешься произвести впечатление своим внешним видом, тебе просто нужно было принять душ.
У меня тоже мокрые волосы, и в этом – подсказка. Нашу квартиру только что разнесло взрывом, повсюду пыль и штукатурка. Перед тем, как встретить новый день, принимают душ, это обычно. Это вовсе не значит, что ты волнуешься, хотя, подозреваю, что все же есть немного. Еще рано, квартира выглядит ужасно, но, по крайней мере, у нас было время, чтобы привести себя в порядок и прилично одеться. Снаружи нас ждут камеры, будут снимать репортаж. Шерлок Холмс прихорошился по случаю своего возвращения. Что ж, почему бы и нет?
Дверь изнутри слегка ободрана. Косяк точно пострадал от взрыва, но сама дверь на месте, и петли, судя по всему, работают. Номер, как и дверной молоток, сорвало. Бедная миссис Хадсон очень сожалеет об этой потере, но их ведь можно заменить. И, похоже, это случится очень скоро. Уверен, на это Майкрофт выделил солидный бюджет. Блестящие медные цифры «221» и буква «б», и дверной молоток с, несомненно, вмонтированной в него крошечной камерой.
Лучше подстраховаться, так он скажет. А мы вытолкнем камеру ручкой и посмеемся над ним.
Окно над дверью тоже разлетелось. Повсюду битое стекло. Но, по крайней мере, оба мы сейчас обуты. Под ногами хрустят и скрипят осколки. Удивительно, что миссис Хадсон их еще не вымела. Думаю, скоро приступит. Как только полиция закончит свой осмотр, и после легкого завтрака. Всему свое время.
Ты задумчиво натягиваешь пальто. То самое, длинное и развевающееся, с воротником, подняв который ты так потрясно смотришься. Меняется все вокруг, но некоторые вещи остаются неизменными.
Там, снаружи, нас ждет Грег со своей командой.
Знаю, это была загадка. Интересная задачка, в которую ты вгрызся, но причина твоего поступка не в этом. Ты совершил это ради себя самого и ради меня, и ради этого места. Ради «221б», ради жизни, что мы здесь построили. Не нужно ничего говорить, я знаю это и так. На самом деле все было не ради Лондона. Но Лондону это пошло на пользу. Как и мне. И этого вполне достаточно, чтобы в моей книге ты был героем.
– Там Салли Донован, - на куртке стеклянное крошево. Лучше бы его стряхнуть, перед тем, как одеться.
– Неужели, - пытаешься быть вежливым. Интересно, надолго ли тебя хватит. Ты вновь привыкнешь ко мне, Шерлок, а я свыкнусь с мыслью, что ты снова со мной. Постепенно все придет в норму. И это будет хорошо. Да. Будет здорово.
– После твоей смерти она наговорила отвратительных вещей, - воистину отвратительных. Не знаю, смогу ли я хоть когда-то до конца ее простить. – Правда, если подумать, она и до нее их повторяла.
На это ты лишь улыбаешься. Ведь на самом деле для тебя не играет никакой роли, что она говорит и что думает. Ну, а для меня – играет. Кончится тем, что я полезу за тебя в драку. За твое имя и честь. Что ж, не впервой.
Транспорт направляют в объезд, весь квартал вокруг нас обнесен заградительной лентой. Загадочный взрыв, неизвестный мотив, таинственный нападавший: они пока не знают, с чем именно столкнулись. Имя Себастьяна Морана среди известных преступников в их базах не значится. Это очевидно. Он никак не связан с наркоторговлей, бандитами. Не совершал мелких правонарушений, его никогда не задерживали. На него даже соседи за излишний шум не жаловались. Оказывается, до того как встать на сторону преступности, он был полковником. Ты это знал? Вероятно, да. По словам твоего брата, он держался настолько в тени, что его словно не существовало вовсе. Что ж: как пали сильные на брани.* Вновь и вновь, драматичное низвержение у всех на глазах. Его и твое. Хотя, если ты воистину на стороне добра, если тебя не заботит мнение толпы и если тебе хватит долготерпения, ты возвысишься вновь.
– Знаешь, увидев тебя, они будут просто ошарашены, - если они отреагируют, как я, то стоящие снаружи три скорые пригодятся.
– Да, полагаю, что так.
Ты вполне спокоен. Мне казалось, ты будешь взбудоражен сильнее. Вот и оно. Вот он, этот миг. Мы можем покинуть наше убежище, выйти наружу, вернуться в нашу жизнь. Вернуться к расследованиям, в Бартс и в Скотланд-Ярд. Ты вновь можешь ходить по Лондону, не маскируясь и не таясь. Ты волнуешься? Думаю, да. Это понятно. Прошло уже столько времени. Снаружи ждут камеры. Ты появишься во всех газетах, на всех телеэкранах. Весь мир будет слушать. Ты вернулся из мертвых.