Безрассудный наследник
Шрифт:
Я позаботился о том, чтобы покончить с этой проблемой очень быстро. И каждый раз, глядя на почти черное пятно, оставшееся после того, как я всадил ему в грудь три пули, я испытывал острое наслаждение.
— Где он? — Дмитрий наконец заговорил, его голос был глубоким, грубым и наполненным чертовски сильными эмоциями.
— Его везут, Пахан, — сказал Владислав, держась в стороне, сцепив руки за спиной и приняв позу хорошего и верного солдата.
А этот урод, которого к нам привели? Тупой придурок еще и воровал у нас. Но это была даже не самая большая
Но нет, этот ублюдок еще и передавал сведения нашим врагам, заключал гребаные сделки в подворотнях, чтобы набить карманы и обзавестись связями. Уёбок действительно думал, что мы об этом не узнаем.
Так что теперь меня ожидали не только отпиленные руки, но и чертовски много других болезненных вещей, которые я бы сделал, чтобы исправить ситуацию.
В этом мы отличались. Дмитрий позволял эмоциям управлять собой. Хотя я не был гребаным социопатом по определению, но я чертовски хорошо знал, как держать свои эмоции под контролем и не снимать маску.
Проявлять эмоции было опасно, а в нашем мире это было не что иное, как слабость.
Дмитрий стоял к нам спиной, его руки были засунуты в передние карманы темных джинсов. Он уставился на стену, к которой был прикреплен неактуальный календарь.
Мы все молча стояли и ждали, когда же появится этот недоделанный кусок дерьма.
Я уставился на брата, который оставался неподвижным, словно камень, его тело было напряжено, от него исходила блядски опасная энергия.
Я был рад, что он взял на себя обязанности Пахана Братвы в нашем городе Десолейшен. Потому что, несмотря на его неумение сдерживать эмоции и сохранять хладнокровие в условиях стресса, его гребаный ум был подобен произведению искусства. Все критическое мышление и извращенные сюжетные ходы.
Этот ублюдок был чертовым гением.
— Мы ожидали этого, — сказал Дмитрий и повернулся ко мне лицом.
Я ничего не ответил, зная, что он говорит о предателе и о том, что привело к этому. Наш отец был настолько поглощен жадностью и борьбой за власть, что не замечал происходящего прямо перед его носом. Но мы видели все, поэтому после того, как его убрали, увидели, как меняются ряды.
В нашей собственной организации были выродки, которые пытались пойти против нас, а поскольку они пытались побыстрее провернуть дело, то становились небрежными. Когда ты торопился, вот тогда-то и начали случаться ошибки… вот тогда-то тебя и ловят.
Как, например, случилось с гаденышем, который сегодня умрет от наших рук.
— В Братве наверняка найдутся те, кто будет сопротивляться смене руководства.
Я хмыкнул в знак согласия.
Хотя мы не подтвердили, что именно мы наняли Арло Милковича, чтобы тот расправился с нашим отцом, мы также не отрицали этого. Ни для кого не было секретом, что отец не испытывал к нам особой любви.
Мы были для него лишь пешками, которыми можно было пользоваться, фигурами, которые можно было передвигать
И он, черт возьми, использовал нас.
Я знал, что он работал над продажей нашей младшей сестры — брак по расчету с высокопоставленным русским, который погубил бы ее самым развратным образом. А еще были мы с Дмитрием, которых избивали и разрывали на части, «закаляя» для мира, в котором мы жили, руками нашего отца.
Я не мог сосчитать, скольких людей убил по приказу отца, жестокими и мучительными способами передавая послания. Так было с тех пор, пока мы не стали достаточно взрослыми, чтобы ходить и говорить, формируя и лепя из нас тех искаженных людей, которые сегодня стоят в этой комнате.
И хотя убрать его было необходимо, учитывая, что он двигал организацию в направлении, которое привело бы к краху союзов и уже намеченных планов развития, я не собирался отрицать, и Дмитрий тоже, что убийство нашего отца принесло нам и личное удовлетворение.
Мерзавца нужно было убить.
Я расслабил руки и посмотрел вниз на свои ладони, представляя все то отвратительное дерьмо, которое делал ими на протяжении многих лет… все те поганые поступки, которые придется совершить ими сегодня вечером. Когда я выйду из клуба, солнце уже взойдет, а мои ладони и пальцы окрасятся в красный цвет от медленной, мучительной смерти.
Терапия для моей испорченной души.
— Нам нужно ускорить процесс, — жесткий голос Дмитрия вырвал меня из мрачных мыслей, и я посмотрел на него. Он провел рукой по челюсти, выражение его лица было задумчивым. — Нам нужно перенести свадьбу.
Мой брат посмотрел на меня, но я постарался сохранить спокойное выражение лица.
— Перенести?
Мы даже не говорили о конкретной дате, когда я женюсь на девушке Бьянки, но не важно, когда это произойдет, важно, что это случится.
Дмитрий кивнул.
— Да. Перенесем это на более ранний срок, чтобы расставить все по своим местам.
Прежде чем нанять Арло, чтобы покончить с нашим отцом, мы предусмотрели все меры предосторожности для развития Братвы. В их число вошел брак по расчету между мной и дочерью Марко Бьянки из Коза Ностры.
Хотя такие союзы, как этот, — связь между семьями — были обычным делом, в данном случае, когда Братва и Коза Ностра объединялись ради «высшего блага», не являлось нормой. Не тогда, когда мы сражались десятилетиями.
— Мы должны дать понять всем тем, кто думает восстать против нас, какая сила у нас за спиной.
Именно в этом и заключался смысл этого шага. Каждый в Братве, кто вздумал бы выступить против Дмитрия или меня, увидел бы, что мы не только добиваемся своего или устраняем угрозу, но и имеем в качестве сильного союзника Коза Ностру с западного побережья. И такая сила привела бы к созданию союза, который невозможно было бы остановить.
Я даже не знал, как выглядит моя будущая жена, не знал о ней ничего, кроме возраста и имени. Она могла быть обыкновенной мышкой, насколько я знал.