Безудержный ураган 2
Шрифт:
Но боль нельзя спрятать, и она прорывалась потоками ярости, и желанием сломать этот мир, обойти его законы, сыграть, наконец-то, по своим правилам. Вот только, игроки правил не пишут. Сейчас, когда это огромное небо звало его и манило, Левир вспомнил детские страхи Анели. Как только темнело, она не желала больше оставаться на улице и пряталась в дом, боялась упасть в небо. Таким забавным всегда Левиру виделся этот страх. И, конечно же, он найдет сестру именно в той жуткой туманности, по законам жанра этого жестокого мира. Но небо не приняло его.
Левира подхватило, словно течением, и потащило прочь от города.
Левир просочился внутрь руин сквозь щель в каменной кладке, будто сам был водой или воздухом. Он оказался в большом помещении с частично разрушенной крышей, сквозь дыры в которой проникал тусклый свет звезд. Около двух десятков переродков бесшумно парили вдоль стен. Некоторые при виде вальдара двинулись ближе к центру комнаты. И ближе к нему, ведь именно там его полупрозрачное тело зависло. Левир ожидал нападения, кожей ощущал свою уязвимость. Переживал из-за отсутствия меча и из-за того, что не успел осуществить задуманное. Метнулась мысль о поганой смерти или хуже того не смерти. Просто ли они убьют его или сотворят что-то похуже? Переродки глазели и молчали, лишь иногда шевелили лапами.
Тишина давила, ожидание убивало. А потом Левир почувствовал их внутри. У себя в голове. Но вторжение это не было болезненным или страшным. Это было ровно так же, как читать мысли других людей. С той только разницей, что обычно Левир проникал в чужие головы, а сейчас вторглись в его. Но ему не пытались что-то внушить, с ним желали говорить. Приглашали к разговору. И Левир позволил себе немного расслабиться. «Мы не желаем вам смерти, люди. Мы желаем договориться», — услышал вальдар мысленный посыл и не поверил. Конечно же, не поверил. «Если бы мы желали вашей смерти, вы были уже мертвы. Вы не знаете нашей силы, но она безгранична», — раздалось в ответ на его недоверие. Воспоминания Левира о стычках с им подобными хлынули потоком, он не успел их сдержать и уловил отголоски удивления в их головах. «Что? Им удалось убить одного из нас? Как это возможно?» — маги будто переговаривались между собой, но вскоре замолкли и их присутствие в голове Левира усилилось. Вальдар ощутил, как они настойчиво шарят в его мыслях, выуживая все крупицы воспоминаний о той встрече. Но он и сам толком не знал, как Брусниру с Элерией удалось справиться с тем переродком. Зато маги извлекли из его памяти их имена, имена виновных в гибели их сородича, и запомнили их. «Чего вы хотите?» — послал им вопрос Левир.
Вскоре сны о магах-переродках стали сниться всем в городе, за исключением разве что лекарей. Их сила надежно защищала от всякой ментальной пакости. А больше всего страдали те, у кого стали, как и у Левира, просыпаться телепатические способности. Чудовища сулили золотые горы и лучшую жизнь всем, кто перестанет сопротивляться новому миру и примет новый порядок с благодарностью. Предсказывали восхождение на трон короля Хаоса. Заявляли, что мир изменится навсегда, и те, кто желает выжить
Проповедники новой религии Хаоса совсем сбесились и надрывались на улицах, призывая присоединиться к магам и спастись. Брусниру все это совсем не нравилось, руки чесались разогнать всю эту шайку, но он подозревал, что тогда они уйдут в подполье и станут еще опаснее. Пусть уж пока кривляются на виду.
Маги к городу пока не приближались, но в развалинах их становилось все больше и больше. По последним донесениям разведки их насчитали уже больше трех десятков.
— Почему они не нападают? — спрашивал Шаймор у Бруснира. Вся эта ситуация его тоже нервировала. Да и кто бы мог остаться равнодушным перед лицом такой угрозы.
— Очевидно, они не хотят нас просто перебить, а замышляют что-то более мерзкое, — отвечал Бруснир. — Например, обратить нас всех в себе подобных или еще в какую гадость.
— Что мешает им прийти и сделать это? — пожал плечами Шаймор.
— Мы будем сопротивляться. Придется нас убивать. Судя по снам, которые они посылают, им это не нужно. Не нужны наши трупы.
— Угу, нужны наши послушные живые тушки, — усмехнулся Шаймор. — Но дураку же понятно, что этому не бывать.
— Зря ты так уверен, что у них ничего не выйдет, — покачал головой Бруснир и позвал. — Пойдем, прогуляемся по Фаренхаду.
На рыночной площади они встретили первого проповедника. Вокруг него столпилось около двух десятков человек.
— Видишь, — сказал Бруснир. — Еще неделю назад у него была всего пара-тройка слушателей.
Шаймор нахмурился:
— Так надо разогнать их, и запретить дурить людям головы.
— И это верный способ сделать их гэртову религию в десятки раз привлекательнее, — возразил Бруснир. — Нет, тут надо действовать умнее. Нужно что-то этому противопоставить. Но не ты ни я явно не сможем проповедовать на улицах. А потому нам нужна помощь. Помощь какого-нибудь доброго бога. Пойдем-ка, наведаемся в храм к богине Вее, поговорим с ее служителями.
Бруснир встретился со жрецами Веи-матери, объяснил им ситуацию и насколько опасна новая религия. Впрочем, они и сами это понимали. И попросил организовать публичные проповеди, в которых разъяснить людям, что переродки зло и ни к чему хорошему не приведут, исключительно к гэртовой бездне. Взамен Бруснир пообещал им любую помощь и поддержку.
— У нас на пороге едва ли не полсотни магов-переродков, а мы ведем богословские беседы со жрецами? Что-то я совсем перестал тебя понимать, — сетовал Шаймор по пути назад.
— А что еще мы можем сделать? Напасть на них — равносильно самоубийству. И раз они перенесли поле битвы в умы наших людей, то тут и нужно с ними сразиться.
— Что-то мне подсказывает, что и тут у нас не больше шансов.
***
По узким улицам Фаренхада шагал мужчина в черном плаще и капюшоне, надвинутом на глаза. Он внимательно оглядывался кругом, словно что-то или кого-то искал, и особое внимание обращал на скопления людей. Наконец, заприметил одного из жрецов Хаоса, выступающего на импровизированной сцене из перевернутого ящика. Человек в плаще слился с толпой и дослушал проповедь до конца, а потом, держась чуть поодаль, последовал за пухлым и низкорослым жрецом. Когда они свернули на безлюдную улицу на плечо жреца опустилась тяжелая ладонь.