Безудержный ураган
Шрифт:
На пути встретилась двухэтажная таверна с заколоченными досками окнами. Это могло говорить о присутствии людей, понадеялся Дарен. Или они раньше там были. Подошли поближе. Массивная дверь таверны почти бесшумно отворилась. Мужчина с девочкой шарахнулись в сторону. К ним вышла стройная темноволосая девушка, одетая на походный манер, в черные брюки и высокие сапоги. Она подняла руки ладонями вперед, давая понять — им ничто не угрожает. Спросила:
— Вам нужна помощь? — голос звучал с незнакомым мелодичным акцентом.
Дарен
— Мы попали в беду, не ели два дня и ночевать нам негде.
— Заходите внутрь, на улице опасно, — пригласила девушка. — Меня зовут Элерия.
Дарен и Анели переглянулись и шагнули внутрь. В таверне было просторно и очень светло. Множество удобных деревянных столов и лавок занимали добрую половину зала. Широкая лестница в дальнем конце уводила на второй этаж.
— Присаживайтесь, — указала рукой на ближайший стол Элерия, а сама зашла за барную стойку. Перетянув ленточкой невероятно длинные волнистые волосы, она принялась что-то готовить и улыбнулась. — Сейчас я вас чем-нибудь угощу.
Дарен присел. Анели придвинулась поближе к нему и прошептала на ухо:
— Что-то все это подозрительно. Слишком красивая, слишком милая и пустынно тут как-то. Знаешь, в страшных сказках…
Элерия будто услышала их и сказала:
— Я здесь не одна. Просто все уже спят.
Девушка накормила их и рассказала — после Волны от деревни мало что осталось. Многие обратились в серых тварей, и большинство погибло от их рук в первый же день. Остальные спрятались и, когда монстры разбрелись, подались в бега. Кто-то отправился в Азирон, кто-то решил, что надо бежать в сторону противоположную той, откуда пришла Волна.
— А почему же ты не ушла? — поинтересовался Дарен.
Элерия печально улыбнулась.
— Там, в комнатах наверху, полно раненых. Многие не смогут дойти даже до выхода из таверны. Нам не до путешествий, по крайней мере, пока. Мы забили окна, запираем дверь и еще у нас есть надежный подвал, на крайний случай. Я проверяла тут все перед сном, когда заметила вас во дворе.
— И больше в деревне никого нет? — спросил Дарен.
— Есть еще верующие, паства Трехликого бога.
— А они почему здесь?
— Не знаю, может, ждут какого великого знамения, — немного раздраженно ответила Элерия, махнув рукой.
— Что, чем-то они тебе не по нраву? — улыбнулся плотник.
— Не то чтобы… — замялась девушка. — У них есть повозки, они бы могли нам помочь вывезти раненых. Я просила… Их жрец, Деян, наотрез отказался. Сказал, Трехликий помогает только тем, кто служит ему. На деле просто этот мерзкий старикашка не хочет нам помогать. Телеги он загружает своим добром, у него там полно всякой всячины: утварь золотая, посуда серебряная, подсвечники с драгоценными камнями. Богу это ж все необходимо.
— Понятно. А что за говор у тебя такой интересный? Мне не доводилось
Элерия улыбнулась:
— Что, до сих пор заметно? Живу здесь уже два года, а все еще не переняла вашу манеру речи. Я родом из Хистрии, а выговор талийский.
— Хистрия? — переспросила Анели и вопросительно глянула на Дарена.
Он посмотрел на девочку и пояснил:
— Хистрия — это континент, что к востоку от нашего. Государство магов… Слышала? А Талия это одна из провинций, славится, если я не ошибаюсь, — сморщил лоб Дарен, — самыми сильными магами.
— Все, я вспомнила, — кивнула Анели.
— Так значит ты чародейка? — с восхищением спросил Дарен и даже чуть подался вперед.
— О, нет, природа меня такими талантами не наградила, — ответила девушка и резко встала. — Если закончили, я провожу вас отдыхать.
Дарен легко коснулся ее руки:
— Спасибо, но нам бы еще… Анели ранена.
Элерия кивнула и деловито осмотрела рану, отодвинув повязку:
— Ничего страшного, сейчас промоем и дезинфицируем… Идемте наверх.
Глава 10. Плата за добро
Утром в селение со стороны леса пришла пожилая женщина. Прожитые годы иссушили ее тело, но поступь осталась легкой. Лицо покрывала причудливая сеть морщин, не сумевшая отнять присущего ему благородства. Путешественница окинула внимательным взором большую, некогда оживленную, деревню Нерра. Дома смотрели на мир слепыми глазницами заколоченных досками окон. Изрядно истощившийся ручеек жизни все еще бурлил возле церкви, где прихожане что-то грузили на повозки, и в таверне, вывеска над коей гласила: «Мурчащий костер».
Путница, лишь мельком, с прищуром, взглянула в сторону прихожан и, вздернув подбородок, направилась в таверну. Подошла к барной стойке и молча уставилась на хозяйку — Элерию. От глаз старушки не укрылось, что молодая девушка выглядит утомленной. В темно-зеленых выразительных глазах затаилась накопившаяся усталость. А каштановые волосы, обычно идеальными локонами ниспадающие до поясницы, небрежно отброшены на спину и перехвачены шнурком — только бы не мешали.
Элерия спросила с легким оттенком удивления в голосе:
— Где же ты была, Криза? Я уж думала с тобой случилась беда.
Криза, травница и чародейка, жила одна в лесу. Отшельническую жизнь вела вынужденно. Десять лет назад в деревне обосновался жрец Трехликого бога — Деян. С тех пор, покоя старухе не было. Служитель считал ее ведьмой, обвинял в любом несчастье, случившемся в округе, и грозился сжечь на костре. Год назад она переселилась подальше и жрец угомонился.
— Где была? — проворчала старуха. — В лесу, в своей избушке. Почуяла я, неладное в мире творится. Сны черные видятся. Пришла узнать что к чему. Давай присядем, деточка, и ты мне все расскажешь.