Безумие
Шрифт:
Привычными движениями проверила настройку, еще один бзик. Не могу заставить себя взять медиатор. Не мое это, даже когда пальцы сдирала в кровь, не могла пересилить свое упрямство и одержимость в прикосновениях к струнам. Подруга ласково всхлипнула под пальцами и с готовность замолчала, ожидая моего решения. Что спеть ребенку? Даже примерно не представляю, но смотря в такие пышущие любопытством глаза вспоминала, как так получилось, что нас свела жизнь? Нога затопала, отсчитывая ритм песни, как показалось очень подходящий для нас, а пальцы побежали по струнам.
They say don't trust. You. Me. We. Us.
So we'll fall if we must
Cause it's you and me. And it's all about…
(Тату -
Руки легко скользят, спина раскачивается вслед за музыкой, голова опущена, глаза следят за движением пальцев, отмечаю про себя халтуру, но не важно. Важен сейчас только мой теплый голос, в который я влагаю все свои неумелые чувства, чтобы он понял. Эта песня «О нас», и неважно, что спета она якобы девчонками лесбиянками. Все не важно.
Да малыш, это все о нас. Нас, которым помогла случайность, найти друг друга и мы не расскажем о нас другим, незачем им знать, о наших проблемах. Спина непривычно пряма, движется в такт, а глаза уже смотрят не на игру пальцев, смотрят в глаза ребенку, завороженному моим голосом.
Затихает дыхание, наступает удивленная тишина. У каждого свой талант, да и мой талант не в убийстве, а вот в этих шокированных взглядах. Я и пою очень редко, не даю привыкать ни себе не другим к своему голосу. Ни хочу петь что-то без эмоций. Ведь без эмоций умирает сама суть слов и музыки. Я после плена не пела, знала, что не смогу исполнить в этом коматозном состоянии что-то стоящее, а вот сейчас могу.
Осматриваю шокированные лица, вижу, что слушателей прибавилось. За столиком напротив сидят ученики центра и трое веров, с главного особняка, исполняющих здесь обязанности учителей, в самом дальнем углу Шакал и еще двое рядом. От его взгляда пробирают мурашки, а дыхание предательски спирает. Что это? Опускаю голову, разрывая ниточку, которая привязывает меня к нему, начинаю глубоко дышать, пытаясь выкинуть из головы жалящее видение его губ с капелькой крови.
– Еще. – Отвлекает меня Сашка, и я покорно поднимаю пальцы к струнам и тут злая мысль.
– Песня издевка. – Говорю тихо, но точно знаю, что он услышит и кому посвящается, сам поймет. Не буду смотреть, но буду жалить словами. Я ничего не забыла. Ни песню, ни кто ты на самом деле. Ария уже спела о нас. Очень точно.
Я здесь, я пришел к тебе.
Пришел вопреки судьбе. С небес льется лунный свет.
Я зверь, мне покоя нет. Крадусь в темноте как тень.
В душе проклиная день, кода я всего лишь призрак в серой толпе.
(Ария – Зверь)
Ты помнишь это? Тогда, кода я могла увидеть только твою черную душу? Не осознавала, что у такого красивого существа может быть такое гнилое нутро. Тень, всегда был рядом, шептал о своем присутствии легким ветерком, касался бесплотной рукой, гладил. Заставлял поверить в то, что это не больная фантазия ребенка.
Ты помнишь, давным-давно я жил как во сне… легко,
Но раненный кем-то волк, вонзил мне клыки в плечо
И я стал таким, как он, невидимым ясным днем
Убийца и злой хозяин в мире ночном…
Ты невинный ангел, ангел поднебесья,
В этой жизни странной – ты не моя.
За тобой тень зверя, вы повсюду вместе
А теперь поверь мне – зверь этот я.
Поверила, еще тогда когда приняла решение оградить родных от тебя. Ты этого добивался? Моего одиночества?
Позволь я коснусь тебя. Войдет в кровь пчелиный яд.
И лунный, священный свет в тебе свой оставит след
Ты будешь змеи быстрей, всех женщин земных нежней,
Позволь мне тебя коснуться или убей.
Ты невинный ангел, ангел поднебесья
В этой жизни странной – ты не моя.
За тобой тень зверя, вы повсюду вместе
А теперь поверь мне – зверь этот я.
Да я пропитана твоей грязью, но не до конца, я еще смогу побороться за себя, ведь теперь у меня есть стимул, у меня есть друзья из твоего мира, которые в состоянии оказать поддержку. Теперь я не замкнусь в себе, спасая окружающих, забывая каково это быть собой, я отвечу. Не потеряюсь среди толпы безликих, и не важно, что собственное тело тебе покорно.
Играю долгий проигрыш, агрессивно перебирая струны, вспоминая себя прошлую, замкнутую и отстранённую от всех. Запутанную в своих же страхах, вспоминаю все вечера, еще ребенком, когда сидела в гостиной перед телевизором до последнего и отправлялась к себе в комнату как на эшафот от криков родителей. Как зарывалась под большим одеялом и мелко дрожала, прислушиваясь к твоим словам. Как смирялась со скорой смертью, в той аудитории, под твоим пристальным взглядом, и всем сердцем хотела умереть каждый вечер после твоих извращенных игр. Поднимаю взгляд, в котором скопилась вся ненависть к тебе. Смотри и почувствуй, пойми то о чем никогда не смогу сказать тебе в лицо, потому как до сих пор чувствую этот страх затравленной дичи.
Смотри же в мои глаза – твой взгляд не понять нельзя.
Ты хочешь меня убить, убить и про все забыть.
А ночь, словно боль – темна.
Зверь здесь и он ждет тебя,
Ты чувствуешь пульс охоты – зверь этот я!
Ты невинный ангел, ангел поднебесья
В этой жизни странной – ты не моя.
За тобой тень зверя, вы повсюду вместе
А теперь поверь мне – зверь этот я.
Обрываю себя и резко встаю. Уже не невинный ангел. Больше не будет музыки. Не хочу. Смотрю в лицо Зверю и вижу, как в его глазах горит понимающий огонь. Это не песня, это наша с ним история, в которую я только, что посвятила окружающих. Торжествуй ублюдок, над поломанной жизнью и рассмотри в моих глазах ненависть к тебе. Я забуду о твоем поцелуе, как забуду, и о тебе стоит только всему этому кошмару, закончится.
– Какая точная песня. – Хрипло, скалясь, выдает Шакал, а я укладываю гитару.
– Верно, кому, как не тебе понять, о чем она. – Отвечаю глухо.
– Ну да, я в твоих глазах навсегда останусь только Зверем. – Не понимаю это вопрос или утверждение, хотя какое мне дело?
– Ты слишком долго заслуживал это звание. – Странный диалог, но нам ведь не в первой. Как показывает опыт, все наши разговоры были странными.
– Я изменился.
– О, поверь, меня совсем не прельщает желание на своей и так потрепанной шкуре проверять это утверждение. – Мне не с первой попытке удается все же застегнуть чехол гитары, распрямиться и посмотреть в ненавистные глаза.