Безумие
Шрифт:
Он зловеще улыбается, в глазах черный блеск. Встает, подходит слишком близко, осматривает меня с ног до головы, его губы еще больше растягиваются, а я забываю, как дышать. Горячий палец скользит от кромки волос, гладит щеку, спускается на скулы, подбородок, шея, а вслед за пальцем тянется его взгляд – безумный.
Второе прикосновение за вечер. Меня можно поздравить, мне сегодня чертовски везет. И разговоры говорим и касаются меня. У моей судьбы скверное чувство юмора, или может не у судьбы?
– А хочешь стать такой как я? Я сейчас хозяин, могу подарить такую милость. Тогда тебе не придется думать о времени и спешить.
Заманчивое
– Молчишь… думаешь? Не стоит думать, этот дар прекрасен, он заставит тебя забыть о своем страхе, даст почувствовать власть и насладиться ей. Ты перестанешь быть слабой, отомстишь обидчикам.
Увещевает сумасшедший, но я не обращаю на это внимание. Единственный мой обидчик это ты, и тебе я отомстить не смогу, будь я хоть трижды тобой. Он возвращает палец на подбородок, уже обхватывая его, сжимает очень сильно. Скорее всего, завтра там расплывутся синяки, но это не страшно сцепляю зубы покрепче и пытаюсь усмирить брызнувшие слезы из глаз. Не злить, не всхлипывать и я блядь обязательно проснусь живой, здравствуй сумасшествие, я скучала.
– Ты жалкая. Я обманулся, предложив такой дар. – Злой голос режет слух, на мой молчаливый отказ, а затем следует глухой удар моего затылка о стенку, и я знаю, что этот удар намного сдержанней, щадящий.
Бережет ублюдок, но мне и этого хватает и звон в ушах заполняет тишину, а сердце, работающее на максимальной скорости и страх от его близости выполняют свою черную работу, загоняя сознание в самый ненавистный черный цвет.
Открываю глаза в липкой темноте и в удушающей тишине. Безмолвие проглатывает меня, поглощает. Смотрю на выбеленный потолок, грань реальности опять стирается. Не отличаю сны от яви, замкнуло провода. Ни здесь и не там. Застряла, знакомое чувство пытается прорваться всхлипом через сведенную глотку, но ни выходит, ни звука. Безмолвие, странная тягучая тишина опутывает, засасывает. Тянусь к мобильнику, тени испуганно отшатываются от яркого синего экрана. Пять десять. Мой личный ад вернулся. С добрым утром мой тесак и истерика. Раз удар, два… а перед глазами широкая грудь, которую никак не могу пронзить. Всегда, что-то мешает, всегда есть уверенность, что не смогу.
Неудачная попытка начать все с начала. Сколько их еще будет? Ни хочу ни одной. Не могу я уже, надоело с треском проваливаться и начинать с начала, но у меня нет другого выхода, ухожу на улицу, где еще густой туман не успел осесть каплями россы. Бегу со всех ног, словно все адские гончие мчат по моим следам, не останавливаюсь, не могу, слышу их лай и прибавляю скорость в гулкой тишине. Обогнать ветер, заставить мышцы молить о помиловании и вытеснить этой болью мысли и воспоминания. Потом какая-то резиновая еда, опять бег, спортзал, сон и все по новой, только пластинка старая.
Здравствуй мое ебаное сумасшествие. Опять на грани, молчу, сутки пролетают как пулеметная очередь, резко оглушающе, не жалея время. Лис орет на меня, а мне по хрен, я не здесь, я вообще нигде. Застряла в собственном сумасшествии, а желания вылазить уже не возникает. Сколько можно пытаться, так бездарно падать на задницу и снова, и снова, и снова попытки встать. Разогнать душное марево, заставляющее смотреть на окружающее через мутную призму. Состояние, словно смотришь на окружающий тебя мир через стекло, ощущаешь, как время течет мимо тебя, а разговоры не долетают до твоих ушей. Нахуй, но я ведь гребанный оптимист, поэтому не могу не найти для себя хорошие новости:
Первая хорошая новость – я больше не сгораю от страсти к ублюдку. Вообще не вспоминаю о его голосе, лице, движениях, так же как и ощущениях страха. НИЧЕГО ЕГО опять во мне нет. Только привычные
И Вторая хорошая новость – на очередной охоте, в каждом посеревшем лице испещренном черными венами я вижу его лицо, и это приносит маленькое удовольствие.
Чудесная охота, на которой я чувствую себя роботом, все идет как по маслу, я даже не смотрю по сторонам просто иду и срубаю головы, практически не прилагая к этому усилий. Твердая рука посылает сталь в полет, вжик и все. Топорный метод, не красивый, не изящный, а мне все так же плевать, делаю свою работу, когда нужно отправляю свой дар, и опять делаю свою работу. Мой счет с каждым движением руки растет в геометрической прогрессии и это, черт возьми, уже не пугает. Нет души. Сдохла под гнетом обстоятельств. Не выдержала, сбежала от меня оставив пустую оболочку. А вслед за ней и я выхожу наружу со склада, который только что основательно опустел. Прикуриваю сигарету и разглядываю небесную тьму с редкими точками звезд. Прогулка под не полной луной оказалась плодотворной, поняла, что сдохла и душевно. Нет привычных отголосков совести, пытающейся укорить в содеянном. Еще немного помаяться, и может кто-то окажет милость и добьет этот бренный кусок мяса. И окажет мне чертову услугу, потому как сама я не могу.
Громко хлопают двери, на сияние звезд ложиться тень или точней рядом со мной кто-то встает, говорит, похлопывает по щекам, а я не могу оторвать взгляд от неба. Говорят, есть три вещи, на которые можно смотреть бесконечно, одной из них я сейчас и любуюсь, а остальное подождет. Меня мягко подталкивают в спину, и я теряю контакт с космосом и начинаю простые движения в сторону джипа, на котором мы прикатили сюда. Доставка до дома, душ и потолок, это все, что меня сейчас интересует.
Не могу точно сказать насколько времени меня затянула эта яма. Так же боюсь утверждать, сколько прошло времени с охоты, однотонность поглощает меня. Смотрела несколько дней назад в зеркало и здоровалась с прежней собой. Черные круги отчетливо окрасили бледную кожу вокруг глаз, губы посинели, а начинающие проявляться щеки сгинули в неизвестность. Хотя одно яркое пятно все так же проявляет свою суть. Шрам. Подпись Шакала. Как в пустошках на пяточках, где обретает неусидчивая молодежь. Надпись «Я здесь был» о многом говорит. В моем случае эта надпись говорит о моей принадлежности. Я его, он это отчетливо дал понять. Я не сбежала, нет, я попалась. Я рядом, а у него теперь новая, забавная игра. Соблазни уродку – называется.
Вторая стадия эксперимента? А я можно сказать даже благодарна обострившемуся сумасшествию, оно забрало мой разум к чертям собачим и подарила такой безжизненный покой. Жаль только мое тело практически на пределе. Оно истощено и замучено, еще чуть больше обмороков на беговой дорожке, больше ударов головой об пол и все. Мойры оборвут нить моего бытия. Так словно меня никогда и не было.
Мой организм вообще в длительном шоке от безголовой хозяйки. Он не понимает, за что его истязают до черных дыр перед глазами, тут же сбитое дыхание отравляют никотиновой гадостью и опять истязание, но как ни странно не требует больше отдыха. Пробуждается ровно в пять десять утра и не ломается, уже даже не ноет от натруженных мышц, не возражает, а принимает дозу этого жалкого существования за чистую монету, словно так и должно быть. Медленно качусь в пропасть и отталкиваю руки, цепляющие меня за шкирку, пытающиеся помочь, спасти, поговорить со мной, только зря. Я не слышу их голосов, я за мутным стеклом. Меня больше здесь рядом с вами нет…
Тяжелей всего Сашке, он ревет практически все время, пока тут, а я неловко ерошу его волосы и молчу, не смотря в глаза. Хочу сказать, что ничего страшного не случилось и это временно, только видимо мое горло не может вытолкнуть ложь из себя. Он все видит, видит и ревет, прижимается, а я не отталкиваю. Как мне кажется, я сейчас никого не стану отталкивать от себя. Перестала бояться замарать других собой. Гнилое нутро выветрилось и покинуло меня вместе с душой, переживающей об окружающих. Что это? Почему я тут и где это тут? В бездне? Так почему эта бездна такая безмолвная, удушающая, затягивающая? Смотрю в потолок, рассматриваю тьму и чувствую ее прикосновение к себе.