Безумие
Шрифт:
– И еще не мог бы ты прекратить со мной все общение? Для моей психики это уже через - чур.
– Мам? – Сашка смотрит растеряно на меня и переводит взгляд на Шакала.
– Что Саш?
– Что тут произошло?
– Ничего особенного, мелочи. – Отмахиваюсь, сама не знаю, что сейчас со мной. Песня хоть с издевкой, но спета была для него. Это точно, словно сам черт меня тянул, а зачем? Я его провоцирую? На что? Мне же не хочется с ним общаться? Нет. Неее. Точно нет.
– Точно?
– Да малыш. – Я присаживаюсь напротив его лица и ласково глажу по вихрастой голове. Сведенные под взглядом моего
– Ты вроде собирался с Грегори в клуб? – Треплю щеку ребенка, а он от этого смешно сморщивает нос.
– Да, собирались, а ты с нами? – Я вижу, что ему бы этого хотелось, да и я бы с удовольствием присоединилась, если бы не Грегори. Не хочу давать ему еще какие-нибудь возможности добраться до меня.
– Нет мой хороший, сегодня, как-нибудь без меня, устала жутко.
– Ладно. Грег, все в силе?
– Конечно, тебе нужно переодеться?
– Да, нее так сойдет, я же просто поиграть.
– Хорошо, тогда руки в ноги и бегом в гараж, я сейчас. – Смотрю, как ребенок срывается с места и убегает на выход из центра, а Грегори приближается ко мне.
– Вик, мы до часов трех, не теряй.
– И не собиралась, только в случае чего предупреди.
– Ладно, может лучше с нами? Нафиг, поехала бы отдохнула.
– Нет.
– Как знаешь, если что, звони. – Он разворачивается и идет вслед за Сашкой. Высокий, красивый, мужественный и улыбчивый мужчина. И почему он меня не привлекает? Лучше его как мне кажется, мужчину не найти.
Выжидаю несколько секунд и сама направляюсь на выход, прохожу рядом со столиком Шакала, гордо выпрямив спину и не удостаивая взгляда его и его людей. Его тут нет, хотя он застрял в моей голове, осколочной гранатой, прочно укоренился и теперь скребет ржавым нутром мою черепную коробку, а за одним и разжижает мозг. Растворяет болезненное сознание яркими вспышками нашего совместного прошлого. Мы не товарищи по оружию, нет, мы даже толком не знакомы настолько близко, но все же он внутри меня. Пророс, толстыми корнями, распял собой. А эти губы, на которые я всегда смотрела со страхом, не могли прикасаться ко мне с такой обжигающей страстью.
Да, блядь, зачем обманывать себя, весь его вид просто кричит о страсти запертой внутри, а маска безразличия, надетая на эти тугие мышцы, манит долбанной загадкой спрятанной, где внутри. Искушает своим безразличием, обещает показать ад во всей своей красе и вознести к чертовым небесам. От его касания может реально снести крышу, заставить забыть обо всем, что было и о том, что должно быть. Нет, мы не товарищи по оружию, нет, мы ни кто друг другу и так должно оставаться всегда.
Всего несколько шагов, ленивых по априори, расслабленное раскачивание черного чехла, скрип подошвы по паркету и все. Нервный выдох и желание закопаться пальцами в мозги и выскрести воспоминание о горячей коже колючего затылка, в который цеплялась в попытке притянуть, продлить удушающее прикосновение его губ. Забыть вкус перечной мяты разбавленной острым запахом крови. Все забыть, растворить, выкинуть. Сейчас я согласна на любой кошмар с его исполнением в главной роли, но только не тот поцелуй, это для меня как падение в самую темную бездну, болезненно и смертельно.
Еще несколько шагов по лестнице и коридор,
– Хочу, чтобы ты сравнила разницу между мной и блондинкой. – Глухой рокот, раздающийся в моей голове.
И я сравниваю и ненавижу себя за это. Именно себя, потому как не должна потакать твоему грешному голосу, не должна чувствовать ощутимую разницу в таких похожих прикосновениях и в таких разных чувственных срывах. Не реально, но «Блондинка» по сравнению с твоим ртом, просто «бледная девственница» и за это я ненавижу себя в двойне.
Безумие, какое-то. Что же ты уебок сломал во мне такого, от чего моя крыша резко отъезжает на шарнирах, оставляя растерянную меня под проливным дождем?
Еще пару шагов и все, я утру капельки пота с висков, успокою разбушевавшееся сердце, закушу кожу на запястье и прогоню твои обжигающие прикосновения своей болью…
– Куда-то спешишь? – Глухо словно через толщу воды прорывается твой голос, заставляя нервные окончания вибрировать еще больше, спотыкаюсь от того, что резко торможу.
– Спешу. – Этот сип мой? Ненавижу.
– И куда же? – Твой голос не приближается и от этого чуть легче, можно представить, что я разговариваю сама с собой.
– В комнату.
– Ах, ну да, мышка поскорее решила укрыться в темноте, спрятать свое тощее тельце за тонкими деревянными стенами, чтобы ни кто не заметил острого страха в глазах перед котом? – Не слышу шагов, но отчетливо осознаю, что голос становится ближе. Спина напрягается, испуганные мурашки от мнимого прикосновения воздуха разбегаются по коже. Слишком близко, а это уже опасно.
– Что тебе нужно от меня? – Моя нижняя губа начинает дрожать, закусываю ее к чертовой матери, не дам страху пропитать мою одежду, выскочить сердцу из груди. Не подарю удовольствие обонять свою затравленную жертву. Прости господи, но я отчасти рада этому ебаному чувству. Отвлекает от греховных мыслей, которым не место в моей голове.
– Интересный вопрос. – Теплое дыхание скользит по взмокшему затылку, ласкает кожу, от чего спина еще больше выпрямляется. Ебанное тело хочет лопатками достать широкой грудной клетки чудовища? Или это я хочу почувствовать, вибрации его голоса своей спиной? Да, хочу, но вовремя останавливаю себя. Лучше сдохнуть, чем позволить своим разбушевавшимся гормонам одержать верх.
– Я бы много хотел особенно от тебя, например… - Он замолкает, дает прочувствовать паузу, дает время заинтересоваться, пожелать узнать о его желаниях в отношении меня? Гребанный разбушевавшийся океан, где не видно не берега, ни дна. Манипулятор, игрок, чертов ублюдок искалечивший меня, как морально, так и духовно.
– Например… коснуться капельки пота на границе твоих волос. – Я чувствую ее, не знаю, откуда, но чувствую эту долбанную предательницу, скатывающуюся мне за шиворот.
– Проследить ее путь пальцами, а потом проделать тот же маршрут губами. Схватить и зафиксировать шелк волос, прочувствовать жар от кожи. – Ты сглатываешь, судорожно, слышно, и это уже ебать какой промах.