Безумие
Шрифт:
– Подглядываешь значит?
– Едко поинтересовалась девушка, но ее тело заметно обмякло в руках мужчины.
– Я давно уже не тощий и в твоем положении страховка лишней не будет!
– Он потерся носом о голову девушки.
– Крис, ты придурок, и не поленюсь, повторю - я беременная, а не больная!
– Одно другое не исключает.
– Еще пару слов и мы опять подеремся, а учитывая мою неудовлетворенность охотой, не обещаю, что опять не попробую тебя прирезать!
– Злобно пропыхтела.
Странная парочка, по ходу дела забыла о моем присутствии, переругиваясь между собой, а я план на сегодня выполнила, так что со спокойной совестью развернулась и пошагала на выход к тускло светящему фонарному столбу. Однако уйти далеко не удалось. Бурное выяснение
– Э, Вика ты куда?
– Домой.
– Как домой? Куда домой? Подожди!
– Девушка догнала и перегородив мне дорогу хмуро уставилась на меня, а я на нее не упуская боковым зрением долговязую фигуру мужчины.
Стою, жду, что этим чудикам от меня нужно? Девушка долго рассматривала меня, перевела взгляд на спутника и нахмурилась еще больше.
– Избранная.
– Холодный голос прервал тишину, отчего табун испуганных мурашек промаршировал по спине и заставил нахмуриться уже меня.
– Ты живешь в Убежище?
– А каком месте, ведется речь я не поняла, да и знать не хотелось, поэтому покачав в ответ головой и обойдя преграду, пошла дальше. Не знаю, откуда во мне была уверенность, что эта парочка не причинит мне вреда, просто была и все.
– А хочешь там жить?
– Опять раздался холодный голос мужчины.
– Нет.
– Меня в моем существовании все устраивало, поэтому смысла в смене места жительства я не видела.
Натянув сильнее капюшон, бесцельно топала по ночному городу в сторону дома в предвкушении липкого и тягучего сна, который затянет меня на несколько часов, рядом с таким уже родным ребенком. Сашка неоспоримо вклинился в мою жизнь и что больше меня удивляет, сделал это незаметно для меня, ведь как такового общения между нами нет, так же как и характерной любознательности для детей его возраста нет. Он не спрашивает меня о кошмарах, ни разу не спросил, откуда у меня этот шрам на щеке, почему я при наличии средств к существованию живу в убогой обстановке. Странный ребенок, а может он такой же, как я - замученный жизнью. Просто двое покалеченных существ, которым удобно вместе молчать. Жизнь, можно сказать, налаживается, только нужно пересилить себя и перестать еще уходить в ночь. Ведь вижу страх в его глазах, когда беру в руки нож, но пока по-другому не могу. За всеми этими размышлениями добралась до своего двора и свернула в арку. Многоэтажка где и располагалось мое логово трудно назвать образцовой. Серое, облупившееся здание со старой металлической дверью в ночи выглядело еще страшней, чем под лучами яркого солнца. Иногда совсем неуместно возникала странная мысль, что входя в двери подъезда, дом тебя просто проглатывает и переваривает. Моему удивлению не было предела, когда я поняла, что данный подъезд обходит даже сомнительная молодежь, что уж говорить о грабителях, и это несомненно играло мне на руку. Недолго постояв и покурив, зашла домой, умылась, и хмуро посмотрев на неспящего ребенка, улеглась, и сразу проваливаясь в сон.
Следующий день ничем не отличался, ровно до вечера. А вечером в моей берлоге обнаружилась вчерашняя знакомая, или лучше сказать, сильно улыбчивая - вчерашняя знакомая, которая весело болтала с ребенком и попивала чай. Вся картина этих улыбок никак не вписывалась в интерьер моей кухни, так же как и в мою жизнь. Громко шаркая ногами прохожу к подоконнику, Сашка получает подзатыльник, отчего его улыбка увядает и он осторожно соскользнув убегает в свою комнату. Тихо раздается хлопок закрываемой двери, значит не психанул, как я и думала. Он понятливый мальчик, осознал, что досталось по делу, и в это дело никак не входила моя раздраженность ситуацией. Ощущался свежим, отчетливый запах дыма сигарет, со временем стала замечать, что ребенок курит, а это "не есть хорошо", даже не смотря на то, что сама курю. Вот и схлопотал. Уставившись в привычный мир за окном, стоя спиной к гостье, прикуриваю, пара нервных затяг, досадливый рой мыслей, прекращает жужжание в голове, а руки перестают дрожать, я поворачиваюсь к девушке с довольно странной внешностью. Почему странной? Потому, как даже неформалы, смотря на все эти
– Я пришла без злого умысла.
– Девушка протягивает ладони ко мне, подтверждая свои слова. Я молчу, а что мне сказать? Вижу или знаю? Глупо, поэтому стою, продолжаю дальше смотреть.
– Хороший парень. Сын?
– Он не сказал?
– Хмуро переспрашиваю, вроде весело болтали до моего появления, не могла у Сашки и спросить?
– Сказал, что сын.
– Пожимает тонкими плечами и тут же скалится мерзкой ухмылкой.
– Только интересно, во сколько же ты его родила? В лет десять?
О, дааа, иди нах*! Что по этому поводу сказать? Что вполне могла его родить в шестнадцать и возраст как-никак походит. Не виновата, я, что люди во мне видят маленькую девчонку, хотя, скорее всего это должно льстить. Не выгляжу я на свой возраст.
– Сын.
– Строгость пытается пробиться через хрипоту в горле, а злость, которая неуверенно начинает пульсировать, как-то затравлено в висках, даже не пытается вылиться в слова. Что со мной сотворила жизнь, почему не могу толком прочувствовать все прелести эмоционального всплеска? Сны, порой я им в самой извращенной форме благодарна, потому как неприятно это осознавать, но в них я живу, боюсь, рыдаю, чувствую боль, которое острием прокатывается по телу и живописно расписывает его. В них я мечтаю о свободе и имею четкую, обоснованную цель. Захлебываюсь настоящими чувствами, неприятно, низко, грязно осознавать, что самым краешком сознания скучаешь по этому адреналину в крови, сорванному, затравленному дыханию ужаса, гулко стучащего сердца в ушах.
– Ну и ладно, не суть дела. Почему ты отказалась от Убежища?
– Вырывает меня вопрос из самокопания.
– Потому, как не знаю, что это?- Вопросом на вопрос отвечаю, говорят лучшая защита это нападение.
– Откуда ты узнала, где меня искать?
– Выследила!
– Гордо задрав подбородок, улыбнулась как-то понимающе.
– Убежище, это место где живут такие как мы с тобой и не люди.
– Еще в большей улыбке расплывается Лис, видимо разгадав мою тактику. Только она не учла один гребанный факт, ее слова сковывают страхом. Хотела эмоций? Получите, распишитесь, мое тело свело, словно в судороги, руки и ноги онемели, а лоб покрылся холодной испариной. Внутри образовался холод.
– Эм, Вик с тобой все хорошо?
– Потрясённо прошептала девушка, поднимаясь со стула и делая ко мне неуверенный шаг. А со мной было плохо. Я вспоминала стаю, огромный черный замок, вросший в горы и высокую железную ограду, опоясывающую центральный вход в место, где я потеряла большую часть себя. В том месте тоже проживали люди и не люди. И вторые очень часто устраивали охоту на первых. А теперь что? Вместо похищений, они прибегли к доброжелательным уговорам посетить это место?
– Пошла отсюда.
– Мне удается скованно шагнуть к плитке, и ухватиться за кухонный нож. Не знаю, что увидела во мне эта девушка, но все же отступила к выходу, держа ладони перед собой. Не думаю, что она так сильно напугалась моего вида, видимо простая предосторожность. Но не это меня сейчас больше всего волновало, я в голове уже строила план, как сбегать с квартиры и куда деваться, пока не приобрету другое логово.
– Стой, Вика, не знаю, что тебя так испугало, но могу заверить, что не люди попадаются нормальные. Я выросла в Убежище в любви приемных родителей, мама - избранная, папа - вамп. Там безопасно, они защищают нас, дают образование, образуют добровольные пары. Смотри, ты же помнишь вчерашнего мужчину? Он вампир и мой муж!
– Она опускает высокий воротник, под которым сверкает живое, голубое пламя - татуировка.
– Это вязь, она связывает наши жизни. А это брачные браслеты.
– Уже поднимает рукава, оголяя запястья с черными браслетами.
– Иногда Крис, пьет из меня кровь, но это не больно и все только с моего согласия.