Безумие

Хмара Ирина Александровна

– Ангел, а почему у тебя так воняет? Вот черт, совсем забыл о малыше!
– Он брезгливо цеплял кусок мяса бывшее когда-то молодым парнем и вытаскивал за порог моей обители, там и бросал.
– Помой тут, а то дышать нечем.
– И я мыла, молча, словно деревянная кукла, привязанная за ниточки к кукловоду, а потом очень долго терла свою бледную кожу в душе, пытаясь избавиться от запаха разложения.

Выключаю воду и трясу головой, пытаюсь избавиться от воспоминаний. Выхожу на кухню и наливаю чай, готовлю бутерброд с колбасой - мой завтрак, а потом как всегда забираюсь на подоконник и выкуриваю сигарету, наблюдая, как город за стеклом просыпается, готовиться к новому дню. Я выбралась из клетки и выжила, но почему-то до сих пор ощущаю себя сторонним наблюдателем за жизнью. Замерла на грани и не могу решиться, куда сделать шаг - жить или сдохнуть? Слабачка. А мне не хочется таковой быть, но это так сложно и страшно. Встаю, когда пальцы обжигает окурок, иду собираться на еще один ритуал. Одеваюсь как основная масса нашего города - спортивные штаны, футболка и кофта с глубоким капюшоном. Дешевая упаковка с китайского рынка разбавляется только фирменными и качественными кроссовками, но неважно ни кто этого не заметит, а я хоть немного вспомню о своем прошлом. Я и сейчас могу себе позволить одеваться в бутиках без аромата формальдегида, спасибо богатому наследству, но не

хочу. Трачу только на то, что действительно необходимо, а это чертовски мало. Большего просто не хочется. Чертова тень вместо живого человека и совру, если скажу, что виновен в этом мой личный монстр. Нет. Я могла попросить помощи еще в далеком детстве, убедить родителей, что за мной кто-то следит, но не стала - закрылась и отдалилась ото всех без исключения. Спасала их и самолично загнала себя в одиночную камеру своего внутреннего ада, а сейчас ищу выход наружу. Вылетаю в подъезд, спускаюсь и легким бегом направляюсь к частной школе боевых искусств. Два часа бега даются с каждым разом все легче и легче в отличие от первых месяцев, и это настораживает. С каждым днем помимо просьб в моей голове к дрожащим мышцам вспыхивают и другие мысли и рассуждения о своей жизни. Заставляет присматриваться к окружающим меня людям, спешащим по своим очень важным делам и тихо желать сдохнуть. Ровно до момента как я переступаю порог секции по самообороне и все. Уходят не только мысли но и частенько вместе с ними и сознание, а потом та же дорожка домой мелькающие ноги и пустота в квартире. Вечер в тишине, темноте, с сигаретой и так еще пару дней. Потом прогулка по ночным дворам в поисках проблем, убийство, трофей и три дня передержки. Думаю, если бы он узнал, что я стала убивать, то непременно бы меня похвалил. А мне пофиг. Просто пофиг. Не было запоздалого осознания, истерик, шока - ничего.

Была уже ночь и я шла домой с пакетом из ближайшего магазина, неспешно перебирая ногами по грязному асфальту, а в переходе во двор какой-то заброшенной многоэтажки грузный, здоровый мужик пытался изнасиловать девушку. Не сама картина человеческой беспомощности привлекла мой взгляд - нет. Мой взгляд остановился на лунном блеске хищной стали, которая упиралась в стену острием, в руках этого недоделка. Я не знала, что мне делать и как поступить, а инстинкты брали свое - бесшумно поставила пакет с молоком и хлебом, а взгляд заметался по мусорным бакам в поисках подходящего орудия. И оно нашлось - в виде доски с ржавым гвоздем. Скользнула, подняла доску и неспешно тронулась к своей жертве. Адреналин привычно выстрелил в кровь, а мир затормозил время. Второй раз за всю мою жизнь проявилась моя неправильность, и второй раз она была как никогда кстати. Мужик замер напротив жертвы, а я приблизилась и со всей дури обрушила на его башку эту доску с глухим звуком ржавый гвоздь пробил кость и полностью вошел в череп. Рука сама по себе схватила здоровенный нож и выдернула из такого же неподвижного тела, развернулась, дошла до пакета засунула трофей и пошла домой. Не пройдя и десяти шагов, услышала истеричный вой той же девушки, но не обратила внимания. По дороге к дому адреналиновая пелена растаяла, уступая месту привычной пустоте, а в доме меня вообще страшной силой потянуло в сон и я не видела смысла ему сопротивляться. Бурная ночь под кошмар прошлого прошла в пять утра, как по будильнику, заставляя метаться трясущееся тело, и взгляд сам собой наткнулся на вчерашний пакет с продуктами, там и замер, рассматривая туго обмотанную шнуром рукоять трофея. Это и привило меня в себя, словно раз и все - нет страха, нет метания разума, в попытке разобраться, где сейчас находиться явь - здесь или там на черном полу под ногами у личного монстра. Я не почувствовала, радости, что нашла вещь, которая так легко вывела меня из каждодневного утреннего транса, даже сожаления, что нарушила еще одну заповедь - "ни убий", которую не осознано чтила где-то глубоко внутри, в душе. Терзание совести о своем бесчувствии продлилось трое суток и заставило меня снова выйти ночью на поиски неприятностей. Я не думала о себе как о герое, который направлялся спасать невинных, не заметила за собой и жажды кровавого убийства - нет. Я просто шла проверить, а в действительности мне настолько насрать на то, что я могу лишить живое существо жизни. Мои умозаключения подтвердились - я снова убила, без сожалений, без раздумий, просто отсекла голову существа, который хотел напасть на меня из темноты, тем самым хищным ножом, развернулась и вернулась домой.

Так и повелось, с утра мой взгляд наталкивается на нож, спасая меня от душного марева сна, а раз в три дня я угощаю его кровью и слава всем богам, что я сохранила относительный рассудок и не кидаюсь на невинных, а постоянно выискиваю "уродов" общества и беззаботно избавляюсь от них. Не думайте, что их мало, но как не странно людей я убила всего двоих, остальные же были неизвестными мне существами, которые потеряв (в прямом смысле слова) голову растворялись мутной черной жижей. И как оказалось для меня, это не было особым потрясением. Я с малых лет поняла, что рядом со мной ошивается монстр из страшной сказки, который не подозревал, что за все годы его преследования я не раз его видела. Из далека, аккуратно не привлекая внимания, но видела, а во время моего заточения, он не стеснялся своей иной стороны. Монстры - это не сказки. Они здесь, рядом с нами, ходят в толпе, нацепив личину человека, маскируясь, а мы глупые людишки, с подачи их милостивых рук мним себя властителями мира. Возможно, осознание таких простых вещей и приводило бы в бешенство, но ощущения, что я не совсем человек пугало больше.

И так день за днем, мысли, пугающие выводы, тяжелые сны в которых я постоянно возвращалась в свое заточение. Дни сливались, проходя незаметно и как-то стремительно, пока в моей жизни не стали происходить перемены....

2 глава

Сегодня выдалась на удивление спокойная ночь, тихая и безмятежная, которая своим теплом разливалась по венам, даря обманчивое чувство защиты. Шла выискивая, прислушиваясь, не находя причин для беспокойства, шла дальше, петляя по заброшенным складам и территориям ранее процветавшего промышленного комплекса нашего города. Время не пощадило эти места в развал СССР и перестройки. Вязкая тишина этого места пугала, так как не далее нескольких месяцев назад, здесь кипела ночная жизнь, люди, оказавшиеся на задворках общества, находили в этих местах, не столь надежный, но все же приют, где в самые тяжелые времена года, можно было спрятаться от суровой действительности и климата России. А теперь - пусто и тихо, словно и не было здесь больших, черных бочек с открытым пламенем, которые были главным атрибутом и достоянием маленьких компаний грязных, заросших людей. Сама не понимаю, как я тут оказалась, просто шла пару часов и я на месте, практически за чертой цивилизованного общества, в тишине и темноте. И все бы ничего, но странное предчувствие, которое посылало тысячи предупреждающих маленьких иголочек по коже, заставляло дергаться от любых звуков.

Еще пару метров и неясный, на грани слышимости скулеж

заставил замереть на месте. Напряглась, силясь расслышать что-либо еще, но на этом все. Несколько шагов вперед, в сторону предположительного шума не дали мне никаких результатов. Выдохнула и расслабила каменные мышцы - это и стало моей ошибкой. Удар пришелся в бок, меня просто снесло с места, где я стояла, и протащило несколько метров, до ближайшей стены, больно приложив плечом об оную. Тут-то и заметила, что не рассмотрела в начале своего пути, концентрируя внимание на стены зданий и постоянно прислушиваясь. Потрескавшаяся от времени дорога, периодично была раскрашена темными пятнами, а если еще больше напрячь зрение, то можно заметить кусок бледной плоти, отдаленно смахивающую на оторванную руку, небрежно закинутую на деревянные ящики в маленьком тупичке. С ориентироваться от резкого перемещения не удалось и сильный удар под ребра со спины выбил последние остатки разума, а дальше уже действовала не я. Словно моя душа от сильного удара вылетела из тела и встала незаметным наблюдателем, где-то рядом. Я смотрела как сгорбленная, тощая фигура немного выпрямилась, рука скользнула под толстовку, хватаясь за перевязанную рукоять своего соратника. Смотрела как из тела выдыхается мутное марево, направленное в то место, где предположительно должен находиться противник, как темная фигура до этого перемещающаяся слишком быстро для человеческого зрения, застывает в незамысловатой позе, но не надолго, лишь на пару секунд, а затем начинает замедленное движение в сторону моего тела. И течение времени восстанавливается, я открываю глаза и тут же чуть не падаю от острой боли взорвавшей мою спину. Делаю быстрые и короткие вдохи, стискиваю зубы, перед глазами начинает рябить, медленно выпрямляюсь и отталкиваюсь от стены. В голове пульсирует злость вперемешку с мстительными мыслями - сдохну, но эту тварь заберу с собой, рука сильнее сжимает нож, покачиваясь, иду навстречу существу, которое не смогла остановить моя сила. Тварь двигается медленно, словно пробирается через толщу воды, да и я сейчас не такая прыткая, но через некоторое время нам все же удается встретиться. Мой отчаянный рывок в попытке удара ножом прерывается бледной рукой, расписанной черными венами и жутким шипением не человека, а новый удар другой рукой отталкивает меня на косяк проема какого-то склада. Острый угол впивается в позвоночник, выбивая последние глотки воздуха, начинаю оседать на грязный асфальт, мысленно прощаясь с сознанием, и видимо с жизнью, замечая, как ноги моего противника все быстрее начинают движение в мою сторону. Тварь подобралась очень близко, сейчас я могу его разглядеть. Грязные волосы, свисающие с плеч толстыми, сальными сосульками, белая как мел и тонкая как бумага кожа, расписана черными дорожками вен, острый нос, синие тонкие губы, которые разжимаются перед моим лицом, отсвечивая острыми резцами как у здоровенного добермана, мутные темные глаза, пылающие каким-то сумасшедшим огоньком и ужасное зловоние протухших яиц. Вонь начинает забивать мои легкие, а глаза начинают слезиться. Покорно их закрываю и пытаюсь за оставшиеся секунды жизни смериться с таким концом. Кожей лица чувствую мертвецкий холод от ладони зажавшей мои щеки, резкое движение и в голову врезается острая боль от удара об косяк и как не странно именно эта боль и приводит меня в себя. Начинаю дрыгаться погребенная под телом этой твари, бесцельно колотить руками и ногами, а тварь тянется к горлу, карябает клыками кожу. Словно судороги скручивает мои конечности, заставив руки раскинуться в стороны и мне везет, как никогда в жизни, кончики пальцев задевают рукоять ножа и тут же стремительно впиваются в нее. Вкладываю в замах как можно больше сил и попадаю в горло существа. Он отрывается от меня с шипением и перекатывается немного в сторону, но отскочить не успевает, делаю рывок и отсекаю голову от тонкой шеи. Последние силы уходят на попытку отползти от черной слизи в которую превращается тело, глаза закрываются, тело расслабляется - это все на что я способна, мир потух, забрав невыносимую боль в купе с сознанием.

Очнулась от прикосновения к шеи чего-то мягкого, распахнула глаза и заметила, как от меня оторвались худые руки. Потрогала шею и убрала темную ткань, приложенную к ранам, оставленным зубами существа. Попыталась оглядеться и практически ничего не смогла рассмотреть, кроме бетонного пола и мусора. Глаза выцепили тощее тело мальчонки, который и положил тряпку мне на шею.

– Простите, хотел остановить кровь.
– Пролепетал тонким голоском ребенок. Приподнялась немного на локтях и заметила, что нахожусь не так далеко от проема, где недавно собралась помереть. Скорее всего, сюда он меня и затащил. Парень заметил, куда я смотрю и пояснил.

– Там начался дождь.
– Он пожал плечами.

– Ты один?
– Хриплым голосом спросила и сама напугалась. Разговаривать за все время, что я свободна, приходилось крайне редко, в основном я только кричала во сне, что и отразилось на вырывающихся из горла звуках. Навряд-ли птичка еще сможет петь тонким голоском. Последняя мысль заставила меня широко улыбнуться, ему нравился мой голос, мое пение.

– Да. Нас пятеро беспризорников было, он загрыз всех, я прятался, потом появилась ты.

Отвечать не стала, поднялась, ощутила всю прелесть проведенной ночи в красках, немного постояла, привыкая к высоте своего роста и успокаивая тошноту. Подошла к ребенку, взяла за руку и очень медленно зашагала на выход из каменных, заброшенных джунглей, на пороге запнулась, вовремя вспоминая, что сейчас мало того, что слаба как котенок, так и привычная тяжесть от старого друга отсутствует, выразительно посмотрела на парня, он кивнул, развернулся и скрылся опять на складе. Не прошло и нескольких секунд, как в мою руку лег нож, а следом после еле теплая ладошка. Долгое путешествие домой прошло в молчании, переступив порог квартиры, попросила закрыть за собой дверь, сама же доковыляла до кровати и упала.

– ^2Она была совсем молода, она училась только мечтать...
– Дозорное место, сегодня показывает небывалые картинки. В низу на поляне перед лесом собирается разношерстная толпа, полуголых существ.

– И мать ее жила не одна, и отчим все хотел приласкать. Ее тянуло больше к друзьям...
– В толпе начинается оживление, я замечаю, что сквозь толпу начинают сновать одетые в черные фраки официанты с большими серебряными подносами, уставленными бокалами с шампанским. По крайней мере, мне кажется, что это шампанское, но я не отвлекаюсь. Слишком долго вспоминала слова этой грустной и в то же время какой-то грязной песни.

– Друзья ее считали больной. Они бросали хлеб воробьям и поздно расходились домой.
– Толпа расступается перед сгорбленными фигурами, которые передвигаются в странной строгой последовательности - как паровозиком.

– Она уже не помнит сама, когда подсела на иглу. Она давно торчит не одна, они его берут на углу. В последний раз их общий баян, исполнил вальс исколотых вен, раздвинул этот мир по краям, разрушив депрессии плен.
– Грязь слов забивает последние гвозди моего желания жить и я осознаю, что если была такая возможность, то сейчас бы с большим удовольствием начала бы колоться наркотой. Захотелось сбежать от реальности и существовать в счастливом угаре. Вздыхаю как перед затяжным погружением и во все легкие пою припев.