Безумная страсть
Шрифт:
Эйприл стала на цыпочках подниматься по ступенькам. Было так темно, что приходилось двигаться по памяти. Когда она достигла второго этажа, в нос ударил неприятный запах затхлости. Интересно, сколько слуг сбежало из дома? Наверное, много. Ванесса всегда была очень груба с неграми.
Тоненький лучик света пробивался в щелочку между дверью и полом. Трясущимися пальцами Эйприл взялась за ручку и слегка повернула ее. Дверь немного приотворилась. Отец лежал на кровати. Глаза его были закрыты. Грудь мерно вздымалась и опускалась - должно быть, спал. Кажется, с ним все в порядке.
Но
Потрясенная увиденным, Эйприл не сразу поняла, что сжимает стеклянную ручку с такой силой, что рискует раздавить ее. Она обязана помочь отцу. Обязана! Этот человек, превратившийся в собственную тень, не заслужил такого обращения, какие бы грехи он ни совершил в прошлом.
– Привет, Эйприл!
Эйприл замерла, затем медленно обернулась. Внезапно холл озарился тусклым желтым светом.
На лице Ванессы торжествовала зловещая улыбка. Ее синие глаза мерцали в свете фонаря, который держал Зик Хартли. Он не улыбался.
– Добро пожаловать домой, драгоценная сестрица!
– подчеркнуто вежливо произнесла Ванесса.
Эйприл в страхе огляделась по сторонам. Куда бежать? Да и можно ли убежать от них? Но нельзя же сдаваться без боя!
Зик передал фонарь Ванессе, а сам сделал шаг вперед и прошипел сквозь стиснутые зубы:
– Нам есть о чем с тобой потолковать, девочка!
Эйприл поняла, что снова погружается в тот кошмар, которым после того злополучного бала стала ее жизнь…
Глава 12
Эйприл яростно отбивалась, но Зик, заломив ей руку за спину, поволок по лестнице. Вскоре они очутились в кабинете. Ванесса сидела за письменным столом отца и молча наблюдала за тем, как Зик грубо швырнул Эйприл на стул и сунул под нос стакан бренди. Девушке стоило больших усилий не выплеснуть его в нагло улыбающуюся физиономию сестры.
– Какой сюрприз!
– Ванесса скрестила руки на груди.
– Когда Уит доложил, что видел, как ты крадешься к дому, я решила ничего не предпринимать, а просто сидеть и ждать. Хотелось выяснить, что у тебя на уме.
– Она бросила осуждающий взгляд на Зика.
– Надеюсь, кто-нибудь наконец объяснит мне, как ты здесь очутилась? Я-то считала, что из монастыря тебе не вырваться!
– А разве Зик не сказал тебе, что вместо того чтобы отвезти меня в монастырь, он проиграл меня на скачках Рэнсу Таггерту?
– В голосе Эйприл звенел гнев.
– Все это время я была пленницей этого дикаря в его логове у горы Чеаха!
Ванесса удивленно подняла брови, но через секунду согнулась в приступе дикого хохота.
– Да неужели? Тогда ты вряд ли жалеешь, что не попала в монастырь! Зная Рэнса - а кому его и знать, как не мне?
– я уверена, что с ним тебе было гораздо интереснее, чем с монашками! Надеюсь, ты получила удовлетворениеот его общества?
– Я не желаю говорить об этом!
– Эйприл поднялась со стула, но Зик грубо швырнул ее обратно.
– Не смей меня трогать, ублюдок!
–
– Ну-ну, не будь такой чувствительной, Эйприл! Как видишь, я здесь полная хозяйка и не позволю тебе вмешиваться в мои дела.
– Я не уйду отсюда!
Ванесса и Зик обменялись быстрыми взглядами и уже вдвоем разразились оглушительным хохотом. Эйприл молча наблюдала за ними.
– Но у тебя нет выбора, - отсмеявшись, проговорила Ванесса.
– Жаль, что отец сейчас спит. Тебе надо посмотреть на папочку, когда он бодрствует. Тогда ты убедишься, как он беспомощен и покорен. Отец не может сам встать с постели, и Бьюфорду приходится поднимать его и сажать в кресло. Он даже не может есть сам - его надо кормить с ложки!
– У него был еще один удар?
– с тревогой спросила Эйприл, подаваясь вперед и вцепившись в спинку стула.
– Что ты с ним сделала, Ванесса?
– Увидев меня, он, естественно, пожелал узнать, как я здесь оказалась. Пришлось сказать отцу, что он тебя изнасиловал, и ты, не вынеся такого унижения и позора, сбежала из дома. Услышав это, отец закричал, а затем потерял сознание. Наверное, как ты говоришь, у него действительно был удар или что-нибудь в этом роде…
– Ах ты, бессердечная дрянь!
Эйприл вскочила так стремительно, что Зик не успел удержать ее, и выплеснула Ванессе в лицо бренди. Опомнившийся Зик подскочил к девушке и нанес такой удар, что она покатилась по полу. Затем он поднял Эйприл и снова бросил ее на стул.
– Вы за это заплатите - оба!
– не помня себя, закричала она.
– Как вы могли так поступить?
– Заткнись!
– Глаза Ванессы грозно сверкнули, она с такой силой вцепилась в стол, что побелели костяшки пальцев.
– Пайнхерст теперь мой! Конечно, война осложнила ситуацию, но я уверена, что в один прекрасный день это поместье снова станет лучшим в округе. И я не намерена выпускать его из рук!
– Да оглянись вокруг, Ванесса! Все приходит в упадок. Неужели ты всерьез полагаешь, что сумеешь возродить Пайнхерст? Почему бы тебе не уйти и не дать мне возможность позаботиться о папе? В своем теперешнем состоянии он долго не протянет. Зачем ты продолжаешь его мучить?
– А разве он не мучил меня все эти годы, когда обвинял в смерти нашей матери? Старый осел!
– Ванесса была вне себя от ярости и не скрывала этого.
– Разве ты не понимаешь, что я хочу отомстить вам обоим? Наконец-то ты у меня в руках, драгоценная сестрица, и никто и ничто меня не остановит! Когда наши добрые соседи узнали, что сделал с тобой отец, они все в один голос похвалили меня за то, что я вернулась домой ухаживать за ним. По их мнению, мистер Дженнингс совершенно сошел с ума. А меня они превозносят за то, что я, как истинная христианка, простила его - ведь в свое время отец выгнал меня из дома!… - Она перевела дух, подошла поближе и доверительно сообщила Эйприл: - А насчет нашего полного разорения ты не права. Рабы уже обработали поля для весеннего посева. В этом году я рассчитываю на хороший урожай хлопка. А даже если он почему-либо не уродится, мы сумеем продержаться до весны. Ведь я продала всех папочкиных лошадей, и очень выгодно продала!